Он постоял над мужчиной, почти потерявшим сознание, посмотрел на дубинку в руке. Даже не знал, что может оглушить человека. Без всяких проблем. Впрочем, в точном смысле Беллито и не назовешь человеком.

Из другой комнаты слышался издевательский голос. Чей‑то чужой, не Джека. Взвешивая в руке дубинку, Лайл направился к столовой.

* * *

– Посмотрел бы ты на себя, – хмыкнул Минкин. – Рожа очень милого синего цвета.

Джек оставил попытки вцепиться ему в лицо или сбросить с себя. Шейные мышцы сдавались, в глазах замелькали темные пятна, расширились...

Он шарил руками по сторонам, отыскивая хоть какое‑нибудь орудие.

– Кстати, не один отправишься в Великое Никуда. Я слышал, ты знаком с некой Ди Лауро и с ее маленькой дочкой. Знаешь даже имя агнца. Какое совпадение... просто прелесть. Илай никогда не позволяет мне позабавиться с агнцем до жертвоприношения, но на сей раз я сделаю исключение. О да, всласть наиграюсь с твоей подружкой Вики, прежде чем принести ее в жертву.

Сил вдруг прибыло. Пальцы правой руки чего‑то коснулись. Рукоятка? Нож? Пожалуйста, пусть будет нож, хоть для масла. Нет. Вилка. Ну ладно... сгодится.

Свет меркнет. Джек слабо поднял левую руку, стараясь царапнуть гиганта в лицо. Даже близко не попал.

– Ничего больше не получается? – рассмеялся тот и наклонился ближе, подставляя щеку. – Эх, котенок! Ну, давай почеши, сделай мне одолжение.

Правая рука взлетела, зубья вилки вонзились в левый глаз.

– А‑а‑а!..

Хватка разом ослабла, снова можно дышать. В глазах прояснилось, Джек задыхался, глотая воздух. Минкин по‑прежнему сидел на нем верхом, воя от боли и потрясения, огромные руки порхали, как бабочки, вокруг торчавшей в глазу вилки, боясь к ней прикоснуться, боясь оставить на месте.

Джек приподнялся, ударил ладонью по ручке, вогнав вилку до кости глазницы.

Минкин с воплем повалился на спину, вертясь и брыкаясь.

– О боже, – кричал он, – господи, господи, господи...

Джек с трудом поднялся на ноги и поплелся к гостиной, по‑прежнему чувствуя пальцы на шее. В голове билась адская боль.

– Иди... – едва слыша себя самого, прохрипел он Лайлу, – наверх, найди какой‑нибудь коврик. Не найдешь – возьми скатерть или простыню. Шевелись. Мы и так слишком много времени потеряли.

Лайл побежал вверх по лестнице, Джек нашел свой пистолет, потащился в гостиную. По боку что‑то текло – кровь от ножевого удара просочилась сквозь рубашку. Впрочем, не больно. Вся боль сосредоточена в шее.

Беллито лежал на боку и стонал. Джек заметил факс, схватил, снова перечитал.

Сожги? Пока не будем.

Он сунул бумажку в карман.

«А.» сегодня уже никого не прихватит. А Илай?

Под свитером еще оставался кусок липкой ленты. Он связал ею ноги Беллито.

Посмотрел на часы. Надо двигаться. Визит чересчур затянулся.

Джиа...

Держись, малыш. Я иду.

Прибежал Лайл с легким покрывалом. Они расстелили его на полу, закатали Илая, как блинчик.

План такой: отнести его вниз, Лайл подгонит машину к парадному, тюк завалят в багажник, помчатся в Асторию.

Пронося добычу через столовую, Джек увидел Минкина на четвереньках с торчащей в левой глазнице вилкой, с окровавленной щекой, хрюкавшего, как свинья в течке. Здоровый глаз наткнулся на Джека, и гигант оскалился.

В памяти вспыхнули гнусные намеки на Вики, тьма вырвалась из клетки, поглотила, одолела. Никто не имеет права на такие угрозы. Никто.

Хотя часы стремительно тикали, Джек не пожалел пары секунд. Бросил ноги Беллито, шагнул к Минкину.

– Собрался позабавиться с агнцем? – Голос еще не вернулся, скрежещет, будто доску тащат по бетону.