|
"Что ж поделаешь! Что ж поделаешь, если она предпочла его... На свое несчастье я встретился с ней..." Между тем путники въехали на вершину холма, и глазам их открылась равнина до самого горизонта - леса, деревеньки, река и городок с костелом. Коляску качало с боку на бок. - Чудный вид! - воскликнула Вонсовская. - Словно с воздушного шара, которым управляет пан Охоцкий, - прибавил Старский, держась за край сиденья. - Вы летали на воздушном шаре? - спросила панна Фелиция. - На шаре Охоцкого? - Нет, на настоящем... - Увы, ни на каком, - вздохнул Старский, - но сейчас мне кажется, что я внутри весьма неудобною шара... - Пан Вокульский, наверное, летал, - с непоколебимой уверенностью сказала панна Фелиция. - Право, Феля, ты скоро невесть что станешь приписывать пану Вокульскому! - обрушилась на нее Вонсовская. - Я действительно летал, - с удивлением подтвердил Вокульский. - Летали? Ах, как это чудесно! - вскричала панна Фелиция. - Расскажите нам... - Вы летали? - откликнулся с козел Охоцкий. - Вот так так! Погодите рассказывать, я сейчас пересяду к вам... Он бросил вожжи кучеру, хотя коляска съезжала с горы, соскочил с козел и через минуту уже сидел против Вокульского. - Так вы летали? - повторил он. - Когда? Где? - В Париже, но только на привязном. Полверсты вверх - это не путешествие, - смущенно ответил Вокульский. - Расскажите же... Вероятно, грандиозное зрелище! Что вы при этом испытывали? - не отставал Охоцкий. Он весь преобразился: глаза его широко раскрылись, на щеках выступил румянец. Глядя на него, трудно было усомниться, что в это мгновение панна Изабелла совершенно вылетела у него из головы. - Наверное, это чертовски приятно... Расскажите же нам... - настойчиво допытывался он, теребя Вокульского за колено. - Зрелище действительно великолепное, - ответил Вокульский, - виден горизонт радиусом в несколько десятков верст, а Париж со всеми его окрестностями похож на рельефную карту. Но самое путешествие не доставляет удовольствия; пожалуй, только в первый раз... - А впечатление какое? - Странное. Вы ожидаете, что сейчас подниметесь вверх, - и вдруг видите, что не вы поднялись, а земля внезапно оторвалась и опускается вниз. Это так неожиданно и неприятно, что... хочется выскочить... - Ну, ну, дальше! - понукал его Охоцкий. - Вторая странность - горизонт, который все время остается на уровне глаз. Вследствие этого земля кажется вогнутой, как огромная глубокая тарелка. - А люди? дома? - Дома выглядят, как коробки, трамваи - как большие мухи, а люди - как черные капельки, которые катятся в разные стороны, волоча за собою длинные тени. |
