|
- Что это, почтеннейший, - спросил Жецкий, - опять вы корпите над волосами? Фу ты, сколько цифр! Целая бухгалтерия, совсем как в магазине. - Это и есть бухгалтерия - и именно вашего магазина и вашего торгового общества, - отвечал Шуман. - А какое отношение вы имеете к этому? - Даже чересчур близкое. Шлангбаум уговаривает меня доверить ему капитал. А так как я предпочитаю иметь шесть тысяч годового дохода вместо четырех, то и согласился выслушать его предложение. Но действовать наобум я не люблю, а потому попросил показать мне счета. Ну и вижу, - мы с ним сговоримся. Жецкий был поражен. - Никак не думал, что вы станете заниматься такими делами! - Глуп я был, вот что, - пожал плечами доктор. - У меня на глазах нажил состояние Вокульский, идет в гору Шлангбаум, а я сижу на своих жалких грошах и ни с места. Не идти вперед - значит отставать! - Но наживать деньги не по вашей части! - Почему не по моей? Поэтом или героем родится не всякий, но деньги нужны всем, - возразил Шуман. - Деньги - это кладовая самой благородной силы в человеке, кладовая человеческого труда. Это Сезам, перед которым открываются все двери, скатерть-самобранка, на которой всегда можно пообедать, лампа Аладдина, которую стоит потереть - и получишь все, что душе угодно. Волшебные сады, роскошные замки, прекрасных королевен, верных слуг и самоотверженных друзей - за деньги все получишь... Жецкий закусил губу. - Вы не всегда так рассуждали, - сказал он. - Tempora mutantur, et nos mutamur in illis*, - спокойно отвечал доктор. - Я убил десять лет на исследование волос, истратил тысячу рублей на издание брошюрки в сто страниц... и ни одна собака не поинтересовалась ни мной, ни моей брошюрой. Что же, попробую следующие десять лет посвятить коммерческим операциям и заранее уверен, что все меня будут любить и превозносить до небес. Стоит только ввести в обычай приемы и заиметь экипаж... _______________ * Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними (лат.) Оба помолчали, не глядя друг на друга. Шуман был мрачен, Жецкий смущен. - Я хотел бы, - заговорил он наконец, - потолковать с вами о Стахе... Доктор нетерпеливо отодвинул от себя бумаги. - Чем же я ему могу помочь, - проворчал он. - Это неизлечимый мечтатель, он никогда не образумится. Неотвратимо близится он к материальному и моральному краху, как все вы, вместе с вашей системой. - С какой системой?.. - С вашей, польской системой. - А чем вы собираетесь ее заменить? - Нашей, еврейской... Жецкий так и подскочил. |
