|
Наконец, прочитав в газетах о том, что открыт новый астероид и открывший его астроном не знает, как назвать его, Вокульский собирался назначить крупную награду тому, кто откроет новую планету и назовет ее "Изабелла". Безмерная страсть к одной женщине все же не вполне вытеснила мысли о другой. Иногда он вспоминал пани Ставскую, которая, как он знал, готова была для него пожертвовать всем, и чуствовал как бы угрызения совести. - Но что же делать? - говорил он себе. - Не моя вина, что я люблю другую... Хоть бы она скорей забыла меня и была счастлива... Он решил, во всяком случае, обеспечить ее будущее и окончательно выяснить судьбу ее мужа. "Пусть хоть не тревожится о завтрашнем дне и не думает о приданом для дочери..." Часто он видел панну Изабеллу в многочисленном кругу знакомых, молодых и старых. Но его уже не задевали ни ухаживания мужчин, ни ее взгляды и улыбки. "Такая уж у нее натура, - думал он. - Иначе она не умеет ни смотреть, ни смеяться. Она как цветок или солнце, которые невольно дарят счастьем всех и всех чаруют своей красотой". Однажды он получил телеграмму из Заславека - приглашение на похороны председательши. - Умерла?.. - прошептал он. - Жаль, прекрасной души была женщина!.. Почему я не был подле нее в последние минуты?.. Он огорчился, загрустил, но на похороны старушки, которая проявила к нему столько участия, не поехал. У него не хватило духу расстаться с панной Изабеллой хотя бы на несколько дней... Он уже сознавал, что больше не принадлежит себе, что все его мысли, чуства, стремления, все помыслы его и надежды неразрывно связаны с одной женщиной. Умри она - и ему не пришлось бы даже убивать себя: душа его сама полетела бы за ней, как птица, лишь на минутку присевшая на ветку. Он даже не говорил ей о своей любви - как не говорят о тяжести собственного тела или о воздухе, который наполняет человека и окружает его со всех сторон. Если ему случалось подумать о ком-нибудь другом, не о ней, он в изумлении вздрагивал, как человек, чудом занесенный в незнакомую местность. Это была не любовь, а экстаз. Однажды, в мае, его вызвал к себе Ленцкий. - Представь себе, - сказал он, - мы должны ехать в Краков. Гортензия больна, хочет видеть Беллу (кажется, речь идет о завещании), ну, и, конечно, она рада будет познакомиться с тобой... Ты можешь поехать с нами? - В любую минуту, - ответил Вокульский. - Когда вы едете? - Надо бы сегодня, но, наверное, задержимся до завтра. Вокульский обещал к завтрашнему дню собраться. Когда он, попрощавшись с паном Томашем, зашел к панне Изабелле, она сообщила ему, что Старский в Варшаве. - Бедный мальчик! - со смехом сказала она. - Получил от председательши только две тысячи в год да на руки десять тысяч. Я советую ему жениться на богатой, но он предпочитает отправиться в Вену, а оттуда, всего вернее, в Монте-Карло. |
