|
Ему казалось, что вагон скачет по рельсам и вот-вот произойдет крушение. - Перестань, это наглость!.. - говорила панна Изабелла, понизив голос. - В этом моя сила, - ответил Старский. - Ради бога... Ведь он может увидеть... Я тебя возненавижу! - Нет, влюбишься в меня без памяти, потому что никто другой бы не отважился... Женщинам нравятся демонические мужчины... Панна Изабелла придвинулась ближе к отцу. Вокульский смотрел в противоположное окно и слушал. - Предупреждаю тебя, - сказала она с раздражением, - ты не переступишь порога нашего дома... А если осмелишься... я ему все расскажу! Старский рассмеялся. - Не бойся, милая кузина, не приду, пока ты сама меня не позовешь, и уверен, что ждать придется недолго. Через неделю этот чересчур благоговеющий супруг наскучит тебе и ты захочешь развлечься. Тут ты и вспомнишь повесу-кузена, который никогда не умел быть серьезным, постоянно острил, а иногда был отчаянно смел... И пожалеешь о том, кто всегда готов был тебя обожать, но никогда не ревновал, умел уступать другим, потакал твоим капризам... - Вознаграждая себя в других местах, - докончила панна Изабелла. - Вот именно! Поступай я иначе, тебе нечего было бы мне прощать, ты боялась бы моих упреков. Не меняя позы, он обнял ее правой рукой, а левой сжал ее ручку, прикрытую накидкой. - Да, кузина, - продолжал он. - Такой женщине, как ты, мало насущного хлеба уважения и пряничков обожания... Время от времени тебе нужно шампанское, кто-нибудь должен опьянять тебя, хотя бы цинизмом... - Циником быть легко... - Не у каждого хватает на это смелости. Спроси-ка у этого господина, мог ли он когда-нибудь предположить, что его неземное преклонение стоит меньше моих богохульств? Вокульский уже не слышал продолжения разговора; он был поглощен другим: стремительной переменой, которая происходила в нем самом. Если бы вчера ему сказали, что он будет немым свидетелем подобной беседы, он бы не поверил; он посчитал бы, что первая же фраза убьет его или приведет в бешенство. Но когда это случилось, он убедился, что существует нечто худшее, чем измена, чем разочарование и унижение... Что же?.. Да езда по железной дороге. Как содрогается вагон... как он мчится!.. Сотрясение поезда передается его ногам, легким, сердцу, мозгу; в нем самом все дрожит, каждая косточка, каждый нерв... А поезд все мчится по бескрайнему полю, под исполинским сводом небес!.. И ему придется ехать еще бог весть как долго... может быть, пять, а может, и десять минут!.. Что ему Старский или даже панна Изабелла... Они стоят друг друга!.. Но вот поезд, поезд... ах, как качает... Он боялся, что вот-вот расплачется, закричит, разобьет окно и выскочит из вагона. |
