В ответ он мрачно засмеялся.

     - Ты что, чокнулся? Сорок пять миллионов погибших, бог знает, сколько

еще на подходе... а он хочет похоронить жену! Беги отсюда,  пока  это  еще

возможно. Если кто-то из моих отцов-командиров тебя заприметит,  бьюсь  об

заклад, ты мигом добровольцем вступишь в армию... У нас  не  хватает  сил,

вот так-то.

     Я глядел на него и не мог решить, как быть. События развивались  куда

быстрее, чем мой усталый мозг успевал их осознать. Теперь я жил  в  эпоху,

когда выжить значило совершить весьма подозрительный поступок. Меньше, чем

за день, человеческая цивилизация скатилась в варварство. Кто не  с  нами,

тот против нас...

     Сделав несколько шагов, я остановился и повернулся к солдату.

     - Как, ты сказал, назывался тот микроб?

     - Какой-то  там  возбудитель  ботулизма,  приятель.  Классная  штука,

правда? Уж если у тебя даже на нее иммунитет...  Но  лучше  не  испытывать

судьбу.

     Я поблагодарил его и пошел к выходу из парка, стараясь не смотреть на

лежащие повсюду тела.

     Я не знал, куда направлялся. Я просто шел и шел.  Улицы  города  тоже

были усеяны трупами. В сумерках  сентябрьского  вечера  тела  не  казались

какими-то особенно ужасными. Временами мне даже  удавалось  поверить,  что

все эти люди просто-напросто спят после всеобщего буйного праздника.

     Ничего себе праздничек! Коронация Botulinus Rex!

     На рыночной площади, среди домохозяек, судя  по  всему,  вышедших  за

покупками, я увидел в канаве тело старика. В окоченевших руках он намертво

сжимал длинный шест с прибитым к нему порванным плакатом.

     Было еще достаточно светло, и я смог прочитать, что там написано:

                   "Покайтесь, ибо близок Судный день!"

     Я посмотрел на старика, пытаясь представить себе,  удивился  тот  или

нет тому, с какой быстротой сбылось его предсказание. Интересно, видел  ли

он и себя тоже в качестве подсудимого?

     Чувствуя странную неловкость, я, освободив  плакат  из  холодных  рук

старика, прикрыл им грудь и лицо незадачливого пророка... рваное, бумажное

надгробие.

     Затем, словно робот, я зашагал дальше... стараясь не  думать  о  том,

что идти мне вообще-то некуда...

     События той ночи я помню смутно. Но на рассвете я обнаружил, что сплю

на скамейке в церкви. Я  мог  забраться  в  любую  из  миллиона  пустующих

кроватей этого города... включая и ту, в  которой  мы  должны  были  спать

вдвоем... но почему-то ноги привели меня именно к церкви. Странно, ведь  я

никогда не считал себя религиозным человеком.

     Но, однако, теперь я уже был не один. Другие,  повинуясь,  как  и  я,

странному, непонятному зову, пришли в этот храм. Среди рядов я увидел трех

или четырех мужчин, нескольких женщин... кое-кто с детьми на руках... а  у

алтаря жалким комочком прикорнул мальчуган лет  семи,  не  принадлежавший,

похоже, никому из присутствующих.