— Ну значит, свихнулись. — Томас прикрыл глаза. Сегодня он был не в кардигане, а в футболке с карманом, куда клал свои очки. Без них он выглядел не так стильно и больше походил на пацана, с которым я раньше дружила. — Слишком поздно лег. Не давай мне спать, — пробормотал он. — Говори что-нибудь.

— Мне нужна тема. Коперник тебя интересует?

— Нет, Копперов Ников не надо. Давай про Умляута. Откуда он у вас взялся?

— Отец принес в апреле. — Я наклонилась вперед и как можно легче сняла свою тетрадь с коленей Томаса. Но он все равно открыл глаза, прищурившись на меня. В солнечных лучах его радужка с темным пятном походила на взрывающуюся галактику.

— Го, это не разговор, а информация. Мне нужны подробности.

— А, ну я делала в кухне уроки после школы, когда это рыжее нечто выскочило из-под холодильника и метнулось мимо плиты прямо в поленницу. Я взяла половник…

— Половник? — пробормотал Томас, снова прикрывая глаза.

— Ну, разливательную ложку для супа! — Может, в Канаде они иначе называются? Уполовниками?

Он засмеялся:

— Я знаю, что такое половник. Я не пойму, зачем ты его взяла.

— Я думала, там мышь.

— И что ты собиралась делать — подцепить ее половником?

Я ткнула его в колено карандашом, и он заткнулся, улыбаясь.

— Поленница, мечущееся не пойми что, половник и я, — перечислила я. От такого повторения в голове прояснилось, и я вдруг вспомнила, что было непосредственно перед тем рыжим зигзагом на полу: по кухне прошла рябь. Смена кадра. Тогда я приписала это головной боли. Неужели с того дня время сошло с ума? Это ведь уже три месяца!

— Го! — сонно промурлыкал Томас, постучав меня по плечу ногой.

— А, да. Из-за бревна выскочил котенок, это и был Умляут.

— И все?

— Я посадила его в свой свитер и позвонила в магазин, подумав, что папа мог бы и записку оставить. Он снял трубку и сказал: «Guten tag, liebling, прочитала мою записку?» Я оглянулась, а на грифельной доске только и написано: «Готти? Кот!»

Томас засмеялся над этим рассказом, а мой мозг совершенно неожиданно вновь выдал мысль, уже мелькавшую в книжном магазине: «Вот не помню, чтобы ты был таким красавцем».

Я начала повторять число «пи» до сотой цифры, но мозг не желал сотрудничать, и получилось примерно так:

Иллюстрация к книге

Я задумалась: а если бы пять лет назад Томас меня поцеловал? Если бы он вообще не уезжал? Была бы я по-прежнему влюблена в Джейсона или это с Томасом я оказалась бы за этим деревом прошлым летом? Мысли унеслись в данном направлении, и кладбище вокруг нас постепенно наполнилось цифрами, которые я мысленно повторяла. Они повисали в воздухе, как рождественские шары, а мы летели через галактику к звездам, и это было прекрасно.

Греевская теория струн, огромная космическая арфа. Что сказал бы мне сейчас дед? Представляю, как он стянул бы мою тетрадь и вгляделся в Вельтшмерцианово исключение. «Накрылись законы пространства и времени? Ну, так установи собственные законы!»

— Томас! — позвала я. — Имейл, который ты мне отправил, это что?

— Это такая форма связи через Ин-тер-нет. — Томас подтянулся в сидячее положение и изобразил, как что-то печатает в воздухе. Его явно не трогали математический феномен погоды и родившаяся в результате идея — версия мира, где пять лет назад мы поцеловались.

— Ха. — Я пихнула его в ногу кроссовкой. На долю секунды Томас, улыбаясь, поймал меня за щиколотку. Его лицо, как зеркальный шар в саду, отражало свет цифр.

— Го, да там ничего важного, — сказал он. — Я написал, что приезжаю, в ответ на твой имей.

Иллюстрация к книге

Висевшие в воздухе цифры посыпались на траву серебряным дождем и растаяли.