|
Прежде чем я успел что-либо добавить, в снедаемом лихорадкой мозгу матушки возник вывод. — Это значит, мистер Степлайт работает на нашего врага! Теперь ясно, почему они так со мной обошлись! Мистер Пентекост был прав! — О чем ты? Кто и как с тобой обошелся? Что тебе сказал мистер Пентекост? Разве ты с ним разговаривала? Но она не обратила внимания на мои вопросы, ошеломленная еще одной ужасной мыслью; глаза ее дико блуждали, горя неестественным светом. — Кодицилл у Сайласа! Вот что имел в виду мистер Ассиндер! — Расскажи мне о Сайласе! Кто он? И кто такой мистер Ассиндер? — настаивал я, хотя был уверен, что недавно слышал это имя. Она не слушала. — Нам грозит страшная опасность! Он нас убьет! Случилось то, чего боялся мой отец! И я сама отдала ему в руки кодицилл! — Ты говоришь о Сайласе Клоудире? — Я вспомнил, что так звали бенефициария, упомянутого в кодицилле. Но ей было не до меня. А мне отчаянно хотелось спросить, правда ли, что моего отца звали Питер Клоудир, как значилось в записи о крещении. — Как же я была глупа! — Она оглядела улицу, по которой мы шли. — За нами следят! — воскликнула она. Матушка, хоть едва держалась на ногах, припустила чуть ли не бегом, и я с трудом за нею поспевал. — Никто за нами не следит. — Следят, следят. Им известно, где я была, Сайласу и его агентам. Миссис Первиенс — одна из них. — Мама, миссис Первиенс ничей не агент — и уж точно не агент нашего врага. Разве не помнишь, как мы с ней познакомились через мисс Квиллиам? Матушка содрогнулась: — Это она нас выдала! — Ничего подобного, — запротестовал я. — Я тебе уже объяснял. — Да-да! — кричала матушка. — Я видела ее в доме миссис Первиенс. Разряженную в пух и прах. На деньги нашего врага! Я понял, что спорить с нею в ее нынешнем состоянии бесполезно. В то же время я задумался, кто из нас прав: что, если мисс Квиллиам и миссис Первиенс участники широко разветвленного заговора против нас? В конце концов, и Биссетт, и мистер Сансью или Степлайт, и миссис Фортисквинс, и даже Стивен Малифант (за ним, правда, не числилось никакой вины) оказались тем или иным образом вовлечены в интригу, происхождение и цель которой были от меня скрыты. — Нам нужно от них отделаться, — вскрикнула матушка и пустилась бежать. Мне оставалось только побежать следом, и она схватила меня за руку. Словно бы имея перед собой определенную цель, она свернула в темный переулок. Он не был вымощен плитами, ноги скользили на мокром булыжнике. — Нам нужно остерегаться, — сказал я. — Тут, на улицах, есть много других опасностей. Она до боли сжала мою руку. — Наш враг — вот главная опасность, остальное ерунда. В самом конце темной улочки матушка, то ли устав, то ли забыв глядеть под ноги, поскользнулась и упала на мокрые камни; мою руку она при этом выпустила. Я помог ей подняться и поддержал. |
