Она повернулась, хотела убежать. Выскочила в коридор.

И тут за ее спиной вспыхнул свет. Эта проклятая лампа обманула ее, заставив остановиться и обернуться – Джил убедила себя, что все в порядке, вон и свет зажегся, и угрожающая фигура в кресле сейчас окажется давним знакомым, который скажет ей: «Слушай, извини, я тут ждал тебя», – и всему найдется удивительное, почти неправдоподобное объяснение…

Да уж, она сразу узнала его, даже в этой синей с голубым униформе. Одни эти светлые волосы чего стоят… В маленькой комнате он казался крупнее, чем ночью в приемной. Он приближался к ней, двигаясь неторопливо, – все равно она не могла убежать.

– Вы совсем заработались! – посочувствовал ей Ноблес. – Они загоняли вас, точно негритянского мула, столько времени там просиживаете. Я подумал, вам не понравится, если я буду дожидаться вас в машине, вот и зашел. Ждал тут, ждал, аж проголодался… – Он потянулся, зевая. – Я уж было собрался в спальню пойти, забраться в постель. Каково, а? Вы пришли бы домой, а тут я у вас под одеялом, сплю сном младенца.

Этой патоки в голосе ему хватит ненадолго.

Джил постаралась собраться с силами и удержать рвавшиеся с языка крики, проклятия, все грязные, непристойные слова, которые она знала.

Она видела, как Ноблес ухмыляется, произнося эту чушь, и понимала, что его ничем не прошибешь. Она сосредоточилась на том, чтобы наладить дыхание, постепенно расслабить сведенные судорогой мышцы, а главное – ничего не говорить. Нужно выждать. Ждала же она почти полчаса полицию, когда психопат разносил в клочья ее кабинет, рвал папки… Джил умела терпеть.

– Да‑да, вы очень устали, – гнул свое Ноблес. – Идите сюда, садитесь. – Он подвел ее к дивану и подтолкнул, чтобы она села. – Принесу вам попить холодненького. Я видел, у вас там в холодильнике стоит зеленая бутылка, а в ней что‑то типа мочи, но если вам это нравится…– Он стоял вплотную, нависая над ней. – Идет?

На уровне ее глаз находились бедра, обтянутые плотной темно‑синей материей, вытертой до блеска, пояс с патронами, револьвер в кобуре. Джил молчала.

– Язык прикусили? – съехидничал Ноблес – Или злитесь на меня? Слушайте, это я должен обижаться. Как вы со мной обошлись сегодня ночью? Ну перебрал маленько, но я же вам ничего не сделал, а? Так, подурачился малость, удостоверением помахал у вас перед носом. Да я бы его открыл и предъявил вам, но этот парень, знать не знаю, кто он такой, вдруг прыгнул на меня, так неожиданно. Бах! – и перед глазами точно молния взорвалась. Я так и не понял, чем он меня треснул. Стулом, что ли?

Ноблес умолк, выжидая. Повисло молчание. Сунув большие пальцы за пояс с оружием, Ноблес лениво оглядел комнату, потом снова неторопливо обернулся к Джил:

– Что это был за парень? Ваш приятель?

Она промолчала.

– Он сказал, что работает в газете. Хотел бы я знать, в какой именно.

Она промолчала.

– Эй, я вас спрашиваю!

Джил откинулась к спинке дивана и поглядела снизу вверх на Ноблеса. Жесткие линии по обе стороны носа, губы поджаты, лицо лоснится. Психопат, того и гляди слетит с катушек.

– Вам известно о нем больше, чем мне, – осторожно произнесла она.

– Как его звать?

Отсутствует самоконтроль.

– Не знаю, он не представился.

– Что ему там понадобилось?

Низкий порог гнева: локтем ткни– прорвешь.

– Право, не знаю. Кажется, пришел вместе с кем‑то.

– С кем именно?

– Люди целый день то приходят, то уходят. Я не могу запомнить всех. Со многими из них я даже не пересекаюсь.

– Вы видели, чем меня треснул этот подонок?

Она ответила, не подумав:

– Ничем не стукнул, он бросил вас на пол и сел сверху.