Ла Брава делал еще шаг, и Морис комментировал:

– Это Аль Томани, великан, второй по росту человек в мире. Его жена безногая от рождения, их объявили самой странной парой в мире. Около 1936‑го.

Ла Брава продвигался дальше, слушая рассказы о мужчинах, копавших оросительные каналы вдоль плантаций тростника, об эмигрантах, срезавших с пальм листья‑опахала, о мальчиках под тунговым деревом и об индейцах‑миссуки, попивавших сафки  – кукурузное пиво.

Так бывало в другие вечера, но не в этот.

Морис сходил в кухню за льдом, вернулся, приговаривая на ходу:

– Прибытие «Орэндж Блосс Спешиал», январь 1927‑го, – и запнулся.

Ла Брава стоял спиной к снимкам Флоридской железной дороги.

– По‑моему, у нее нет никакой проблемы, – сказал он Морису. – Она выпила пару рюмок скотча перед обедом, и то вторую не допила, а за едой – всего один бокал вина.

Морис бросил кубики льда в ведерко.

– Ты о чем?

– Вчера в машине, когда мы ехали за ней, ты сказал, у нее какие‑то проблемы.

– Ну да, она звонила мне.

– Ты сказал, она как‑то странно разговаривала.

– Ну да. Она сказала, у нее проблемы, я спросил, в чем дело, а она сменила тему, так что я не в курсе, дело в выпивке или в чем‑то другом.

– Но ты решил, что в выпивке.

– Скорее всего. Если человек выплескивает спиртное из стакана прямо в копов, похоже, он не контролирует ситуацию, а? Но сегодня она в полном порядке.

– Ты не спрашивал, с какой стати она так себя вела?

– Она говорит, была не в настроении, зря вышла из дому. Коп вылез из машины, сказал ей какую‑то гадость, она и облила его.

– А что она делала на обочине со стаканом в руках?

– Может, проветриться вышла, почем я знаю. Она же кинозвезда, Джо. Они все малость чокнутые.

Она сидела с ними в номере Мориса в слаксах, белом хлопковом свитере и сандалиях, прихлебывая разбавленный скотч. Очень любезная, прекрасный слушатель– впрочем, что ей еще оставалось, раз Морис завел свою пластинку?

Ну он нынче и распустил хвост!

– Неога, Эспаньола, Баннел, Дюпонт, Корона, Фаворита, Харвуд, Нейшнл‑Гарденз, Уиндл, Ормонд, Фломич, Холи‑Хилл, Дайтона‑бич, Блейк, Порт‑Орэндж, Харбор‑пойнт, Спрус‑Грик, НьюСмирна, Хьюкамер, Ариэль, Оук‑Хилл, Шилоу, Скоттсмур, Уили, Джей‑Джей, Титусвилль, Индиан‑Ривер‑Сити, Делеспайн, Фронтенак, Хардиз, Шарпе, Сити‑пойнт, Спраттс, Диксонз, Иве, Кокоа, Рокледж, Уильяме, Пахтонз, Бонавентура, Пинеда…

Он твердо вознамерился перечислить все станции Флорида Ист‑Коаст от Джексонвилля до КиЛарго, без запинки выпаливая названия, заученные в начале тридцатых годов.

Однако на Веро‑бич ему пришлось прерваться и выйти в туалет. Ла Брава и Джин Шоу переглянулись.

– Когда мы с ним впервые познакомились, у нас была вечеринка, кажется, у «Гатти», – сказала Джин Шоу.

– Да, это тут недалеко.

– Там он тоже перечислял эти станции – в точности как сегодня, в том же темпе.

– Почем нам знать, может быть, он что‑то пропустил, – сказал Ла Брава.

– Какая разница? – пожала она плечами.

Небольшая пауза. Ла Брава оглянулся на дверь туалета и снова посмотрел на Джин Шоу:

–  Я хотел кое о чем вас спросить – не идет из ума.

– Пожалуйста. Что‑нибудь насчет кино?

– Нет, насчет парня по имени Ричард Ноблес.