— У Рудаскова, моего компаньона, снова развелась дочь. Момент упускать нельзя. Брак поможет сосредоточить восемьдесят процентов акций в руках одной семьи. Что это означает, тебе объяснять не надо.

— Так, — машинально согласился я.

— Ну, если так, — в голосе тестя слышалась ирония, — то сегодня в девятнадцать ноль-ноль едем на смотрины. Действовать надо быстро и вопрос с женитьбой решить в две-три недели.

Рудасков был из второстепенных компаньонов тестя. Что-то вроде начальника отдела или сектора. Конечно, по чьим-то понятиям, он являлся богатым человеком, но по сравнению с тестем был мелочевкой. Дочь Рудаскова, Рая, была года на три старше меня.

Я встречал ее иногда на приемах и банкетах. О ней шла молва, как о вздорной и неумной бабенке, сменившей трех мужей. Внешностью она напоминала толстую институтскую комендантшу, с которой я когда-то спал, расплачиваясь за место в общежитии.

— За что такая немилость? — попытался я прощупать обстановку.

— На внешность она, конечно, похуже моей секретарши. Чего не сделаешь ради денег! — В голосе тестя слышалась ухмылка. — Ну, тебе не привыкать.

Я вдруг почувствовал себя голым. Казалось, он видит меня насквозь, понимает, почему я женился на его дочери-нескладехе, и даже догадывается об обстоятельствах ее смерти. Этот человек обволакивал, душил меня своей волей. Я попытался ускользнуть.

— Я не игрушка. Катю только-только похоронили. Нормальные люди хотя бы из приличия год выдерживают и только потом женятся.

Если существует на свете Бог, то за мое лицемерие он должен был сразу оторвать язык. Но Бог смолчал, зато немедленно съязвил тесть:

— Так это же нормальные люди. А здесь таковых нет. Слушай внимательно. У отца Раи крепкое положение в столице, хорошие связи в Совмине и приличный пакет акций. Вот твой шанс внести свою долю в общий котел. Ты пока для нашей семьи ничего не сделал… кроме внучки. Да еще умудрился наворовать тысяч семьдесят баксов. Ну, ну, шучу. Не украл, а заработал. Ты будешь встречаться с Раей и женишься на ней. Всех своих баб, красивых, некрасивых, немедленно брось. Дело серьезное, понял?

— Понял.

Это был удар ниже пояса. Оглушенный и ничего не соображающий, я покорно поплелся с тестем к невесте и был с интересом встречен Раей. Сопротивления с ее стороны не предвиделось. На следующий день я помчался к Ирине и все ей рассказал. Она была оглушена не меньше, чем я.

— А что будет со мной? — закуривая сигарету, спросила она.

— Ты же знаешь тестя. Он бы меня просто выкинул на улицу.

— И ты женишься на этой твари?

— Куда мне деваться?

— Слизняк! Никуда он тебя не выкинет. Ты же отец его внучки. Ты просто трус!

— Пусть будет так. Но выхода я не вижу.

— Пойди и откажись.

— Это бесполезно. Все уже решено.

— Я ради тебя рисковала жизнью, пошла на убийство человека, а ты оказался ничтожеством.

— Выбирай слова! — крикнул я.

— Для чего я буду их выбирать? Ты никого в своей жизни не любил, кроме себя самого. Господи, зачем я с тобой связалась!

У нее началась истерика. Я молча вышел из квартиры. Я уже начал уставать от Ирины. Она нравилась мне как женщина, но общая тайна, которая связывала нас, давила тяжелым грузом. Я ловил себя на мысли, что был бы рад, если бы она уехала из Москвы. Но Ирина никуда не уезжала и все больше привязывалась ко мне. Она всерьез рассчитывала, что я на ней женюсь и мы будем жить вместе. Однако жить с ней я бы не смог. Ирина была соучастником убийства, а я не хотел, чтобы мне всю жизнь напоминали о нем.