Значит, его жизнь находилась вне опасности — если, конечно, кит спас его нарочно, а не просто случайно поднялся на поверхность, чтобы немного подышать. Ведь такая громадина могла просто не заметить, что у неё на спине кто-то есть. Вот сейчас наберёт побольше воздуха да и нырнёт себе обратно в глубину, где он — самый сильный и мудрый и где его никто не посмеет обидеть…

Кит снова ударил по воде огромным хвостовым плавником и начал плавно погружаться.

— Эй, эй, погодите! — завопил Пётр, колотя кулаками по мокрой шершавой шкуре. — Постойте! А как же я? Я тут! Одну минуточку!

Кит покосился на него громадным чёрнофиолетовым глазом и подмигнул. Обычно киты никому не подмигивают; возможно, и этот кит даже не думал подмигивать, а просто моргнул, но Пётр готов был поспорить на что угодно, что кит именно подмигнул, и не кому-нибудь, а ему, Петру. Морской гигант погрузился ещё немного, и подмигивающий глаз скрылся под водой. Из широкого дыхала вылетела ещё одна струя воды и пара, и кит поплыл, выставив из воды круглый горб, на котором лежал Пётр.

Он больше не погружался. Круглый горб его спины стремительно рассекал воду, позади тянулся расходящийся пенный след, как за кораблём. Пётр приподнялся на руках, а потом осторожно сел, поджав ноги. Исполинская туша размеренно поднималась и опускалась в такт мощным движениям огромного хвоста. Слышалось только журчание рассекаемой круглым лбом воды да редкие мощные выдохи. Сидеть верхом на ките было непривычно. Пару раз Пётр катался без седла на лошади, и сейчас у него возникло точно такое же чувство, как тогда, только гораздо более сильное. Было странно и не очень приятно ощущать, как под толстой кожей мерно сокращаются мощные мускулы и всё это происходит прямо под тобой и ни капельки от тебя не зависит. Автомобиль или корабль тоже намного больше человека, и он тоже вибрирует, рычит и быстро передвигается в пространстве, но при этом он остаётся всё таким же мёртвым, неодушевлённым куском металла. Кит же, в отличие от корабля, был живой; сидеть на нём, как на каком-нибудь диване, было неловко, а спрыгнуть — боязно. Да и куда прыгать-то — обратно в океан? Но очень скоро Пётр пообвык и начал получать удовольствие от стремительного движения и плавного покачивания огромного животного.

Кит плыл строго по прямой. Очевидно, он точно знал, куда держит путь. Пётр понадеялся, что путь этот приведёт их к обломкам погибшей «Каракатицы» — а вдруг там есть уцелевшие? Но потом он сориентировался по солнцу и понял, что кит направляется совсем в другую сторону. Пётр стал гадать, какова цель этого молчаливого путешествия, но не успел ничего придумать, поскольку путешествие вдруг закончилось так же неожиданно, как и началось.

Внезапно яркий свет поднявшегося над горизонтом солнца мигнул и потускнел совсем как вчера, когда Пётр просвистел заклинание Повтора и «Каракатицу» окружила невидимая магическая пелена, до неузнаваемости исказившая её очертания. Кит остановился и трижды ударил хвостом по воде, окатив уже успевшего слегка подсохнуть Петра фонтанами брызг. Пётр протёр глаза, гадая, что может означать эта шутка морского мудреца, и вдруг увидел прямо перед собой, в какой-нибудь полусотне метров, остров.

Остров был невелик, с невысокими обрывистыми берегами. Он имел продолговатую форму, отдалённо напоминавшую обводы военного корабля, и так же, как у корабля, скалистый берег с одного края был слегка приподнят и выдавался в море острым клином, похожим на корабельный нос. Посреди острова возвышалась треугольная гора белого камня, издали здорово похожая на поднятый парус или на плавник белого кита. У подножия горы раскинулась небольшая роща; в одном месте Пётр разглядел ручеёк, который падал в море с обрывистого берега.