Пётр припомнил карту, которую видел в каюте капитана Раймонда, когда тот прокладывал курс. Если капитан не сбился с пути, что было маловероятно, то в этом районе не должно было быть никаких островов. Острову здесь просто неоткуда было взяться. И потом почему он возник так внезапно? Откуда появился на совершенно пустом месте?

Пётр повернул голову и посмотрел на солнце. Солнечный диск виднелся словно сквозь дымчатые очки. Он был круглый, маленький и плоский, как монетка, и совсем не слепил глаза. На нём даже можно было разглядеть какие-то пятна, но Пётр не стал любоваться этой знакомой картиной. Всё было ясно: мудрый синий кит доставил его прямиком на окружённый заклинанием Невидимости остров Шустрый, где у подножия Парусной скалы проживал удалившийся от дел волшебник Властимир Могучий.

ГЛАВА 15

Как величать волшебника. Странный приём. Волшебник, который не отвечает за себя. Ухо. Двести лет домашнего ареста. Печать молчания. Незаслуженная похвала. Неумытый узник знакомого подземелья. Снятие порчи и сглаза по портретам и скульптурным изображениям. Волшебник, не верящий в пророчества. Положение начинает проясняться. Шутка зашла чересчур далеко. Снова ухо. Два сапога пара.

Кит снова ударил хвостом по воде и начал медленно погружаться. Пётр понял намёк, лёг на живот и соскользнул с шершавой спины морского исполина в спокойную тёплую воду.

— Спасибо вам огромное, — сказал он, но кит, разумеется, не ответил.

В последний раз осторожно, чтобы не задеть Петра, хлопнув по воде огромным хвостовым плавником, исполин нырнул и сразу пропал из вида. Волна, поднятая его движением, подхватила Петра и понесла прямиком к обрывистому берегу. Он разглядел узенький каменистый пляж неподалёку от места, где со скалы падал ручей, и стал подгребать руками, направляясь к этому естественному причалу. Не прошло и пяти минут, как Пётр, снова вымокший с головы до ног, в чавкающих, полных воды кроссовках выбрался на берег.

Первым делом он разделся и старательно выжал одежду, чтобы не представать перед самым могущественным магом Островов в образе утопленника. Правда, намного лучше от этого не стало. За время странствий на лишённом элементарных удобств парусном судне брюки и рубашка Петра здорово обтрепались и запачкались, а теперь и вовсе выглядели так, словно их долго жевал телёнок. Однако выбирать не приходилось: не мог же Пётр явиться к Властимиру Могучему голышом!

Поэтому он с трудом натянул на себя мятую влажную одежду, обулся, старательно застегнул все пуговицы на рубашке и решительно двинулся вперёд по узкой извилистой тропинке, которая круто поднималась вверх от узкой полоски пляжа. На ходу Пётр сочинял речь, с которой обратится к великому чародею. Властимир Могучий, наверное, был не из тех, с кем можно разговаривать запросто. Надо полагать, он привык к почтительному обращению — «господин волшебник», или «ваше превосходительство», или ещё что-нибудь в этом же роде…

Однако все старания Петра придумать почтительное обращение к Властимиру Могучему пропали втуне. Едва поднявшись на обрыв, Пётр почти налетел на высокого худого старика в потрёпанной и запылённой тёмно-фиолетовой мантии. Капюшон мантии был откинут на спину, и лёгкий морской ветерок трепал длинные седые волосы и волнистую белоснежную бороду старика. Лицо у старика было тёмным от загара, его пересекали глубокие продольные морщины, нос напоминал орлиный клюв, а из-под нависающих седых бровей сердито смотрели неожиданно яркие, как у молодого, бледно-голубые глаза.

Несомненно, это был сам Властимир Могучий, собственной персоной. Вид у старика был суровый и неприветливый: похоже, великий волшебник не очень-то обрадовался, встретив на берегу незваного гостя. Пётр набрал в грудь побольше воздуха, готовясь объяснить своё присутствие на острове, но маг опередил его.

— Что я вижу? — скрипучим голосом старого склочника вопросил он, уперев костлявые кулаки в бока и нависнув над Петром, как тёмная грозовая туча.