Мы вкушали в молчании до тех пор, пока Тен Эйк не начал расспрашивать наших подрывников, в порядке ли грузовик. Когда он обмолвился о каком‑то «часовом механизме», Эли Злотт во внезапном приливе раздражения ответил:

– У меня руки не дошли. Фу хотел сделать все сам и не дал мне этим заняться.

– Сунь, – тихо поправил его Сунь.

– Я стану обращаться к вам просто по имени, когда поближе узнаю вас, – прошипел Злотт и добавил, повернувшись к Тен Эйку: – Если часовой механизм не в порядке, я не виноват. Меня к нему не подпустили.

– Убежден, что все сработает как нельзя лучше, – сказал Тен Эйк, чтобы подсластить пилюлю. – И уверен, что вы просто скромничаете, оценивая свой вклад в общее дело.

Но Злотт не любил сладкого.

– Фу пожелал сделать все сам, – не унимался он, – и я махнул рукой. Если ему хочется обстряпать это в одиночку, пожалуйста, мне плевать.

– Вы отлично поработали, мистер Злотт, – заверил его Тен Эйк все тем же вкрадчиво‑добродушным тоном. – Убежден, что все присутствующие здесь очень вам признательны.

Миссис Бодкин, вернувшаяся с кухни со свежеиспеченными булочками, сказала:

– Конечно, признательны, Эли, вы же знаете.

Злотт немного успокоился и опять занялся своей отбивной, хотя меня изрядно озадачило участие, проявленное главой Мирного движения матерей‑язычниц к председателю Миссии спасения истинных сионистов. Ну да как бы там ни было, за обеденным столом воцарился мир, и трапеза увенчалась сладкими пирожками, ванильным мороженым и кофе, после чего все мы, едва волоча ноги, переместились в гостиную, чтобы присесть и спокойно переварить пищу.

Около половины девятого вновь появился Джек Армстронг. Тен Эйк тотчас увел его в угол, чтобы дать последние наставления. Я присоединился к ним, поскольку меня хоть и не приглашали, но и не гнали, и остановился рядом с таким видом, будто мне не очень интересно, что говорится в углу, и я прислушиваюсь к беседе просто от нечего делать.

– Держите грузовик в укрытии до вторника, – поучал Тен Эйк Армстронга. – На нем новые номера, и можно спокойно ездить, но я не хочу, чтобы он трое суток стоял на улице…

– У меня есть отличный тайник, – с жаром ответил Армстронг. – Отец одного из моих товарищей…

– … и мозолил всем глаза, – продолжал Тен Эйк. – Теперь вот что: самое важное – это расчет времени, запомните. Лаботски будет на месте ровно в два часа, и вам надлежит прибыть туда одновременно с ним.

– Хорошо, – сказал Армстронг, кивая как заведенный, – я там буду.

– Грузовики на Проезд не пускают, – сообщил ему Тен Эйк, – так что вам придется ехать на большой скорости. К югу от здания есть улочка. Заруливайте на нее, поворачивайте на север, проезжайте сквозь арку под зданием и тормозите на внешней полосе движения. Лаботски остановится перед вами. На приборном щитке слева от спидометра стоит новый выключатель, вы его заметите. Поставите его в положение «вкл. » и давайте деру: у вас будет всего пять минут. Выскакивайте из грузовика, прыгайте в машину Лаботски и чешите оттуда.

Армстронг все кивал и кивал, но теперь остановил возвратно‑поступательное движение своей головы и спросил:

– А если нагрянут легавые? Они отбуксируют грузовик в другое место.

– Нет. Тот же выключатель приводит в действие маленький заряд, который разрушит переднюю ось.