|
– Слушай, ты как сюда попала? – Я с поезда сошла, а здесь все заброшено… – «Уфа – Нижневартовск»? – Да, в Сургут к родителям из Екатеринбурга еду. Училась там. – Я тоже в Сургут. Ехал. Вагон третий был? – Нет, седьмой. А что? – удивилась Катя. – Ты вопросы какие-то странные задаешь. – На рельсы глянь, – посоветовал я. Девушка подошла к краю перрона, посмотрела вниз и неожиданно крепко выматери-лась. – Извини, – тут же обернулась она. – Проживание в общаге сказывается… – Забей, – махнул я рукой. Катя достала из кармана пачку сигарет, взяла себе, протянула мне. Я отказываться не стал, но стоило затянуться, как легкие начал рвать резкий кашель. – Не куришь? – догадалась девушка. – По такому поводу можно и закурить. – Я сделал еще одну затяжку и, будто оправды-ваясь, пояснил: – У меня хронический бронхит, но такая фигня сейчас уже как-то даже не волнует… – Вот это мы с тобой влипли! – кивнула Катя. – Ты ничего не употребляла в поезде? – Ничего крепче чая, – сразу поняла мой намек девушка. – С семейными ехала… – Беда, – ежась от кусачего морозца, пробормотал я и выкинул недокуренную сигарету в снег. – Слушай, надо как-то выбираться отсюда… – Темнеет уже. – Катя затянулась и алой точкой окурка ткнула в хмурое небо. – Нам бы ночь где-то переждать… Где-то? Выбор на самом деле невелик. Я глянул на билетные кассы и решил, что должен взять инициативу на себя. В конце концов, мужик я или нет? – Идем! – потянул девушку за собой. Дернул ручку – заперто, пнул дверь – не шелохнулась даже. Окна разбиты, но на них решетки. А остальные строения чистые развалюхи; ветер сильней дунет, и обрушатся. – Подожди, – попросил я Катю и отправился на задворки. Порыскав там какое-то время, я вернулся с найденным в куче хлама тяжеленным ржа-вым гвоздодером. Холодное железо обжигало ладони, и пришлось перехватить инструмент, обвернув его рукавом куртки. Неудобно, зато пальцы не обморожу. Вогнав изогнутый конец гвоздодера меж дверным полотном и косяком, я приналег, и трухлявое дерево не выдержало: хрясь – и пусть свободен. – Ой, Александр, ты такой молодец! – обрадовалась Катя. – Да просто Саша, – смутился я, настороженно заглядывая в темное помещение билет-ных касс. Пусто, пыльно, холодно. Но зато здесь от ветра укрыться можно и костер развести не проблема. Только мебель на растопку не сгодится – сплошные пластик и ДСП. – Саш, может, огонь разожжем? – будто прочитала мои мысли переступившая через порог девушка. – Конечно, – кивнул я. – И окна чем-нибудь закрыть надо… – Как думаешь, подойдет? – ткнула Катя носком сапожка стоявшую у входа здоровен-ную картонную коробку, заполненную всяким хламом. – Вполне, – кивнул я и отправился на поиски дров. Пока выламывал гвоздодером деревянные брусья стоявших на улице скамеек и таскал обломки в комнатушку, девушка прикрыла оконные решетки картонными листами распо-трошенной коробки, и в итоге мне осталось лишь выбрать с пола бумажку посуше, прида-вить ее щепками и запалить одолженной у девушки зажигалкой. – Хоть какая-то польза от курения, – невесело рассмеялась Катя. – И не говори. А то бы трением до утра огонь добывали, – улыбнулся я. Дождался, по-ка языки пламени перекинутся на щепки потолще и подложил в костер обломок бруса. Сам отошел к двери и задумчиво оглядел вывороченный косяк. На душе было тревожно, и мысль о том, что придется ночевать в незапертом помещении, мягко говоря, не радовала. |
