|
А в остальном ничего особо не изменилось. Негромкие разговоры, шлепки карт, толчея у туалета. Вот именно – у туалета. Туда я, собственно, и направлялся. И вдруг остановка. Нехорошо получилось. Мочевой пузырь поджимал, а всякому хоть раз путешество-вавшему поездом человеку прекрасно известно: туалеты на время стоянок запирают, дабы пассажиры не гадили в пределах населенных пунктов. Ух, как скрутило! Я выудил из кармана кожаной куртки мятые десятки и, на ходу пересчитывая деньги, начал проталкиваться к выходу. Раз уж такая оказия вышла, облегчусь на станции, заодно и пива куплю. Соскочив на перрон, я поежился из-за ни с того ни с сего накатившего озноба и запах-нул расстегнутую куртку. Машинально вытащил из кармана вязаную шапочку и только то-гда обратил внимание на захрустевший под ногами снег. И это в сентябре?! Ну и дела! Удивляясь отсутствию на перроне непременных бабулек со снедью, я направился к зданию станции, но тут же приметил темневшие пустыми провалами выбитые окна и оста-новился. Это еще как понимать? Мы у заброшенной платформы остановились? С какого пере-пугу? Решив убираться отсюда подобру-поздорову, я развернулся и на какое-то время просто впал в ступор: поезд как сквозь землю провалился. Ни вагонов, ни локомотива. Кругом лишь заснеженные поля, да серая стена уже облетевших на зиму деревьев. Какого хрена?! Сердце у меня так и екнуло. Подскочив к краю перрона, глянул вниз и обалдел окончательно: рельсы тоже исчезли! Более того – испачканные масляными пятнами шпалы, из которых кто-то хозяйственный повыдергивал все железные костыли, местами припорошил нетронутый снежок. Что за бред?! Где я? Куда, мать вашу, я попал?! Что за чертовщина?! В груди противно закололо; я несколько раз глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки. Должно же быть какое-то рациональное объяснение случившемуся, должно! Ведь если начинает казаться, будто мир сошел с ума, это еще не говорит о том, что мир действительно сошел с ума. В первую очередь стоит припомнить, сколько ты выпил. Ну или выкурил. Курить я ничего не курил, употреблял только пиво. И употребил его явно недостаточ-но, чтобы грешить на хмельной напиток. Только вот своих собутыльников видел первый раз в жизни, а когда пьешь с кем попало, надо быть готовым к любым неожиданностям. Могли мне что-нибудь в пиво подсыпать? Да запросто! И не со зла даже, а просто шутки ради. Повеселиться за чужой счет любителей хватает, а человеку с моим весом – трех таблеток того же тарена за глаза хватит. Но поскольку на наркотическую галлюцинацию происходящее нисколько не походи-ло, то логично предположить, что под воздействием некоего препарата я сошел с поезда и заблудился. Теперь вот отпускать начало… Убеждая себя, что ничего страшного не произошло, я отошел к ближайшим кустам, облегчился и вернулся на перрон. Немеющими от холода пальцами застегнулся, задумчиво огляделся и тяжело вздохнул. Ну и куда двинуть? Направо? Налево? – Ау! – Женский крик заставил вздрогнуть. – Эй! Есть здесь кто-нибудь? – Есть! – хрипло откликнулся я. – Привет! – Из-за билетных касс выбежала девчонка лет двадцати в коротенькой кур-точке с меховым воротником, джинсах и кожаных сапожках. – Уф, хоть кого-то нашла! А то думала, совсем одна тут! Чуть не чокнулась! Меня Катей зовут! – Александр, – пробормотал я, понимая, что с появлением девушки версия о подсы-панном в пиво наркотике накрылась медным тазом. – Слушай, ты как сюда попала? – Я с поезда сошла, а здесь все заброшено… – «Уфа – Нижневартовск»? – Да, в Сургут к родителям из Екатеринбурга еду. Училась там. – Я тоже в Сургут. Ехал. Вагон третий был? – Нет, седьмой. А что? – удивилась Катя. |
