– Но как, интересно, он в самый первый раз объяснил зеркалу, кто они такие? – недоумевала Майкайла.

Арфа ответила молчанием.

Назавтра с утра Майкайла с Файолоном отправились к зеркалу. Харамис уже проснулась, но, видимо, по‑прежнему жила в далеком прошлом. Она продолжала спрашивать, где Имму и Узун, и что вообще вокруг происходит, и близко ли уже подошла лаборнокская армия, и по какому это праву ей ничего толком не говорят.

– Похоже, она сильно не в духе, – сказала Майкайла. – Это очевидно, хотя речь у нее все еще довольно невнятная. Я знаю, что с моей стороны это очень эгоистично, – вздохнула она, – но все‑таки я очень рада, что Харамис здесь нет. Да что и говорить, в Цитадели куда больше народу, и они могут по очереди ухаживать за нею гораздо лучше, чем здешняя прислуга.

– Ты права, – согласился, подумав, Файолон. – Здесь не очень‑то много слуг, и, по‑моему, им всем и так хватает работы. Если б Харамис лежала больная здесь, положение сделалось бы слишком затруднительным.

– Очень даже затруднительным, – согласилась Мам‑кайла. – Все наверняка ожидали бы, чтобы я за нею ухаживала, а сиделка из меня из рук вон плохая. К тому же Харамис не питает ко мне никаких теплых чувств.

– Ну, на данный момент я бы сказал, что она вообще не питает к тебе никаких чувств – ни теплых, ни прохладных. Она тебя просто совсем не помнит. – Файолон снова взглянул на экран. – Кто знает, может быть, когда Харамис поправится, у вас будет шанс начать все сначала.

– Возможно, – мрачно согласилась Майкайла. – Только сомневаюсь, что это поможет. Не думаю, что из меня когда‑либо выйдет человек того типа, что ей нравится.

Файолон молча похлопал Майкайлу по плечу и попросил зеркало начать урок чтения номер два.

После завтрака девочка попрощалась с Узуном и сама удивилась, насколько грустно оказалось с ним расставаться. «Думаю, это в основном из‑за того, что он был здесь единственным, кто готов принять меня такой, какая я есть, и никогда не оказывал давления, пытаясь сотворить из меня подобие Харамис».

– А вы с Файолоном старайтесь побольше друг о друге заботиться, – сказала она, пытаясь удержать дрожь в голосе. – Я попытаюсь вернуться как можно скорее и привезти тебе новое тело.

– Счастливого пути, принцесса, – ответил Узун. – И будь осторожнее.

– Ладно, – сказала Майкайла, – хотя я действительно не думаю, что та сторона горы грозит обвалом.

– Гора, может быть, и в порядке, – пробормотал Файолон, – но одним лишь Владыкам Воздуха известно, что там за люди.

Глава 15

Ламмергейер приземлился неподалеку от храма, но в таком месте, где их прилет остался незамеченным, и Майкайла зашагала к главным воротам. Природа здесь, на этой стороне горы, казалась какой‑то другой, почти дикой, как будто у страны нет и никогда не было покровительницы. «Но ведь Харамис, конечно, должна быть Великой Волшебницей и Лаборнока, – с недоумением подумала Майкайла, – а не одной только Рувенды».

Она сразу отметила, что храм излучает энергию, причем в этой энергии чувствовалось что‑то такое, с чем Майкайле не приходилось до сих пор сталкиваться. Свою энергию храм черпал не из земли и не из воздуха, и, по‑видимому, на землю она никак не влияла. Энергия храма струилась где‑то в воздушном пространстве, как тот туман, что окутал башню, когда они с Файолоном занимались погодной магией. «Да, – поняла Майкайла, – именно на тот туман она и похожа. Это как бы переливающийся через край избыток энергии, не замеченный теми, кто с помощью магии откуда‑то ее выкачал».