– Кажется, Джейн ничего не имеет против. А мистер Де Ла Серта выглядит... влюбленным. Возможно, дело идет к помолвке. И тогда все слухи улягутся сами собой.

Как показывал опыт, ничего так хорошо не помогает против злых языков, как бракосочетание. Говорить продолжат и после, но уже вполголоса.

– Дай Создатель, – согласился со мною кузен Феликс, хитро поглядывая на меня. – А когда же, наконец, объявят о вашей помолвке, кузина Ева? В вашем возрасте уже пора задуматься о замужестве. Опять же, следует дать Эмме блистать совершенно свободно.

Словно бы я мешала младшей блистать. Моя сестра держалась с тем врожденным изяществом, которое невозможно приобрести, и привлекала всеобщее внимание с удивительной легкостью. Замужем я или нет, совершенно не влияло на жизнь Эммы.

– Кузен Феликс, – тихо рассмеялась я. – Я не нашла пока достойного мужчины, который мог бы стать моим мужем. Но как только встречу подходящего – тут же отправлюсь к алтарю.

Феликс Грей фыркнул и кивнул.

– Ловлю вас на слове, дорогая Ева.

День мы провели приятно, пусть и Теодоро Де Ла Серта пару раз пошутил на тему того, что никто не сможет получить удовольствие, разделив трапезу с мухами и прочей живностью.

Эмма взялась, в конечном итоге, развлекать Майкла Уиллоби, ну, или же просто заставила его развлекать себя. Это дало мне возможность выдохнуть и не волноваться о том, что мальчишка попытается еще как-то навредить новому поклоннику сестры.

Теодоро Де Ла Серта предсказуемо выбрал своей дамою Глорию Грей и держался подле нее, осыпая комплиментами по поводу и без. Через полтора часа бедняжка уже казалась утомленной подобным вниманием и перебралась поближе ко мне, надеясь, что мое общество вкупе с обществом кузена Феликса хотя бы немного охладят пыл иберийца.

Увы, того ни капли не смущало присутствие других людей. Удивительная непосредственность для джентльмена в возрасте двадцати четырех лет.

Мануэль не замечал больше никого, кроме Джейн, не отходил от нее ни на секунду. А мисс Уиллоби начала проявлять редкую словоохотливость. Оказывается, дело было не в природной молчаливости моей племянницы, а в том, что ей не подбирался подходящий собеседник.

Ее смех звенел серебряным колокольчиком. Улыбка невероятно шла Джейн Уиллоби, шла настолько, что она стала едва ли не красивей Эммы.

Дело сдвинулось с мертвой точки. Больше Де Ла Серта никого искать не станет. Никогда...

Вернувшись домой, я первым делом решила подняться к себе, о чем и сообщила Эдварду, который горел желанием что-то мне высказать. Второй посмотрел мне в глаза и серьезно спросил:

– Плакать?

На секунду задумалась, не зная, что же сказать... В итоге решила выбрать правду.

– Плакать. Поэтому прошу не беспокоить ближайшие несколько часов.

Оказавшись в спальне, я отчаянно разрыдалась, кляня себя и за чувства, и за намерение отказаться от них, и за то, что выбрала такого беспросветного глупца.

Ведь на самом деле я до последнего надеялась, что Мануэль поймет... Ведь разве можно перепутать меня и Джейн Уиллоби? На беду свою, я оказалась слишком хорошей актрисой...

Плакала я около получаса, после чего умылась, переоделась и спустилась к ужину, как ни в чем не бывало. Слишком долго предаваться унынию было в не моем характере. Деятельная натура не позволяла мне долго сидеть без дела, так что я намеревалась заняться чем-то полезным.