Впрочем, если «Программа» умалчивает о возможных шансах различных форм социальной революции, г-н Леон Блюм все же роняет несколько слов по этому поводу. Они весьма многозначительны и заслуживают лучшего отношения. Он говорит: «Зато если бы осуществилась на практике одна из гипотез, которые нам пришлось рассмотреть, пусть и не самая вероятная, если захват власти пролетариатом был бы результатом законного прихода к ней в силу того, что социалисты завоевали большинство мест в парламенте своей страны, если бы они были в состоянии осуществить то, что является смыслом революционных преобразований, то есть радикальную трансформацию формы собственности, так вот, несмотря на законный характер этой трансформации, это все равно было бы революцией (Новые аплодисменты)».

Полагаю, эти аплодисменты относились главным образом к высказанной г-ном Блюмом сенсационной идее, что конечной целью социалистической партии является смена формы собственности и что эта смена называется революцией. Но не думаю, что его оценка возможности осуществления теорий, которые ему «пришлось рассмотреть», встретила единодушное одобрение съезда. Я не могу не выразить свое удивление тем, что вопросы подобного рода в такой момент могли были быть обойдены молчанием в «Программе» и быть затронуты мимоходом в «Комментарии», где им отведено всего девять слов. Вследствие того, что социалисты еще не имеют большинства в парламенте и в стране, французский народ, и в первую голову пролетариат, вправе ожидать от социалистической партии указаний: к чему она их призывает?

«Программа действий социалистической партии» более четко отвечает на не менее важный вопрос о диктатуре пролетариата. Вот что там говорится по этому поводу:

«Какова бы ни была форма, в которой произойдет революция, вслед за взятием власти пролетариатом, по всей видимости, последует период диктатуры».

Постулат точен, можно лишь поздравить французскую социалистическую партию с тем, что она сумела так хорошо воспользоваться уроком, преподанным русской революцией. Французские деятели, прикидывающиеся большевиками и воспринявшие большевистские идеи как раз в то самое время, когда они не выдержали испытания временем, своей тактикой напоминают мне тех бравых египтян, которые сидели тихо, покуда все силы Великобритании были поглощены войной, и взбунтовались во имя независимости после поражения Германии.

«История ясно показывает смысл этого понятия, которым бесстыдно злоупотребляют в реакционных полемиках. Оно дает решительное доказательство того, что новый строй — политический или социальный — не может при закладке основ новой законности положиться на кадры того режима, который был смещен. Революции XIX века преуспели либо провалились в зависимости от своего отношения к данному принципу. Этот переход от одного строя к другому и составляет диктатуру пролетариата».

Так написано в «Комментарии» г-на Блюма.

«Когда новый строй, будь то политический или социальный, неважно, опрокинул строй, существовавший до того, — это событие заранее обречено на провал, если оно станет немедленно опираться, дабы оправдать себя и ввести в законные рамки, на институты политические, экономические и социальные того строя, который он сверг. (Аплодисменты).

Возьмите одну за другой все политические революции XIX века.