— В теннисном лагере. Она заканчивает школу в следующем году, и мы надеемся, что поступит в Гарвард. Мы так гордимся ею.

То есть, эта Чинита практически моя ровесница.

— А куда ты поступишь после школы?

— В Браун, — я кошусь на Бернарда. — Я на втором курсе.

— Как интересно , — отвечает Тензи, таким тоном, будто видит мою ложь насквозь. — Я должна познакомить вас с Чинитой. Уверена, ей будет очень интересно узнать все о Брауне. Это сможет ее предостеречь.

Я игнорирую оскорбление и парирую.

 — С удовольствием, миссис Дайер.

— Зови меня Тензи, — говорит она негодующе. Она оборачивается к Бернарду и, чтобы не позволить мне взять верх над собой, произносит. — Давай позволим твоей подружке распаковать вещи.

***

Спустя немного времени, я сижу на краю кровати и стараюсь сообразить, где найти телефон, и стоит ли звонить Саманте, чтобы спросить совета как себя вести с Тензи. Затем я вспоминаю, как она валялась на полу у Джессенов и улыбаюсь. Ну и что, что она ненавидит меня? Я в Хэмптонсе! Я подскакиваю с кровати, снимаю одежду и переодеваюсь в бикини. В комнате немного душно, поэтому я открываю окно и любуюсь видом. Яркий зеленый газон оканчивается ухоженной живой изгородью, за которой тянутся километры полей с коротколиственными растениями. Это картофель, объяснил мне Бернард. Я вдыхаю сладкий влажный воздух, свидетельствующий о том, что океан просто не может быть далеко.

Под нежные звуки прибоя, я слышу голоса. Я высовываюсь в окно и вижу Тензи с еще одной женщиной. Они сидят за металлическим столом в маленьком внутреннем дворике, потягивая, кажется, Кровавую Мэри. Я могу слышать каждое их слово, как будто сижу рядом с ними.

— Она ненамного старше Чиниты, — восклицает Тензи. — Это отвратительно.

— Сколько ей лет?

— Кто знает? Она выглядит, как будто только окончила школу.

— Бедный Бернард , — говорит вторая женщина.

— Такое трогательное учебное пособие , — прибавляет Тензи.

— Ну, после того ужасного лета с Марджи... Они ведь здесь женились?

— Да.  — вздыхает Тензи. — Ты понимаешь, что он должен был привозить с собой эту молодую дурочку...

Я хватаю ртом воздух, но немедленно утихаю с каким-то извращенным желанием не пропустить ни слова.

— Наверное, это подсознательно,  — отвечает собеседница. — Он хочет быть уверен, что ему снова не сделают больно. Поэтому он выбирает молодую и наивную, которая боготворит его и никогда не бросит. Он управляет отношениями. В противовес роману с Марджи.

— Но сколько это будет продолжаться?  — стонет Тензи.  — Что у них может быть общего? О чем они говорят?

— Может, они не говорят, — отвечает женщина.

— У этой девочки есть родители? Кто вообще позволит своему ребенку общаться с мужчиной на десять-пятнадцать лет старше?

— На дворе восьмидесятые, — примирительно вздыхает женщина. — Девушки сейчас другие. Они очень смелые.

Тензи встает и уходит в кухню. Я практически вываливаюсь из окна, в надежде услышать их разговор дальше, но не выходит.

Онемев от стыда, я валюсь на кровать. Если они говорили правду, значит, я только пешка в пьесе Бернарда. Которую он разыгрывает в реальной жизни, чтобы что-то показать Марджи.

Марджи. Ее имя ввергает меня в дрожь.

Почему я решила, что смогу победить ее в борьбе за расположение Бернарда? Видимо, не смогу. По крайней мере, Тензи в этом уверена.

Я в гневе кидаю подушку в стену. Зачем я сюда приехала? Зачем Бернард втянул меня в это? Тензи, должно быть, права. Он использует меня. Возможно, он сам не отдает себе в этом отчет, но для других это очевидно.