Я беру ее и баюкаю в своих объятиях.

— Она тебе нравится?—  —  спрашивает он.

— Я люблю ее— , —  отвечаю я торжественно. И еще несколько секунд держу сумку, наслаждаясь прикосновением к мягкой коже.

Со сладостной болью я кладу ее обратно в хлопковый чехол и помещаю в коробку.

— Ты не хочешь ее носить?—  —  спрашивает Бернард, озадаченный моими действиями.

— Я хочу ее сохранить.—

— Почему?—  —  спрашивает он.

— Потому что я всегда хочу быть... идеальной,—  —  Потому что все не так, —  — Спасибо, Бернард— , —  мне кажется, я сейчас заплачу.

— Эй, котенок. Это всего лишь сумка.—

— Я понимаю, но...—  —  я подхожу и сворачиваюсь на диване калачиком возле него, поглаживаю его шею.

— Ты та еще маленькая трудяга, да?—  —  он целует меня и я отвечаю взаимностью. Как только это занятие нас полностью захватывает, он берет меня за руку и ведет в спальню.

Вот и настал этот час. Но внезапно я уже не уверена, что готова.

Я напоминаю себе, что это не такое уж важное событие.

До этого мы делали все, но...

Мы спали всю ночь вместе дюжину раз.

Но знание о том, что будет дальше, делает мои ощущения другими.

Даже поцелуй пугающий.

Как будто мы малознакомы.

— Хочу выпить,—  —  говорю я.

— Разве ты не выпила уже достаточно?—  —  Бернард выглядит обеспокоенным.

— Нет, я имею в виду —  выпить воды,—  —  вру я. Я хватаю одну из его рубашек, чтобы прикрыться и направляюсь в кухню.

На столе стоит бутылка водки. Я закрываю глаза, готовлюсь и делаю глоток. И быстро полощу рот водой.

— Хорошо. Я готова,—  —  объявляю я, стоя в дверях.

Я снова чувствую себя сбитой с толку. Я пытаюсь быть сексуальной, но не знаю как.

Все вокруг кажется фальшивым и наигранным, в том числе, и я сама. Наверное, нужно учиться, как быть сексуальной в спальне. Или это что— то такое, с чем нужно родиться. Как Саманта. Сексуальность —  это естественная ее составляющая. А мне, по— моему, проще стать сейчас водопроводчиком...

— Иди ко мне— , —  смеется Бернард? похлопывая по кровати, —  — И не вздумай украсть эту рубашку.

Марджи носила мои рубашки.—

— Марджи?—

— Давай не будем о ней говорить, ладно?—

Мы продолжаем процесс, но теперь я чувствую как будто Марджи с нами в комнате. Я пытаюсь выгнать ее, говоря, что Бернард сейчас мой. Но это заставляет меня чувствовать себя еще хуже, в сравнении с ней.

Может, когда все закончится, мне станет легче. — Давай наконец сделаем это, окей?—  —  прошу я.

Он поднимает голову: — Ты это не любишь?—

— Нет, люблю. Но я просто хочу это сделать сейчас.—

— Я не могу только...—

— Бернард, пожалуйста.—

Миранда была права. Это ужасно. Почему я не лишилась девственности давным— давно? По крайне мере, знала бы, что сейчас ожидать.

— Ладно,  —  мурлычет он. И ложится на меня. Он немного извивается. Затем еще чуть— чуть.

— Это произошло?—  —  я смущена. Боже, Миранда не шутила. Это действительно ничто.

— Нет, я..  —  он прерывается, —  — Послушай, ты должна мне немного помочь.—

Помочь ему? О чем это он? Никто меня не предупреждал, что — помочь—  входит в программу.