Никто не мог просто сказать "ладно, ладно", и уйти, даже Марджи Шепард. Я не могла перестать глазеть на нее.

  Вообще-то она не очень красивая, но внутри нее есть такое сияние, которое заставит вас думать, что она самая красивая девушка, которую вы когда—либо видели.

Я, безусловно, понимаю, почему Бернард женился на ней. Вот чего я не могу понять, почему он уже не женат на ней.

  У меня нет шанса.

  —Приятно познакомится, — говорит Марджи шепотом, подмигнув Бернарду.

  —Мне тоже, — я запинаюсь, когда говорю. Марджи, наверное, думает, что я идиотка.

Она подмигивает Бернарду.

  — Мы продолжим этот разговор позже.

  — Я думаю, что не стоит, — бормочет Бернард. Очевидно, что он не относится к ней как к звезде, в отличие от меня.

  — Я позвоню.

  И снова эта милая улыбка и глаза, которые кажется , знают все.

  — Пока, Кэрри.

  — Пока.— Вдруг, я понимаю, что разочарована встречей с ней.

  Бернард и я смотрим, как она шагает через прихожую, одна рука, гладит заднюю часть шеи — острое напоминание Бернарду того, что он теряет.

  Я глотаю, подготовленные извинения за мое небольшое шоу, но вместо того, чтобы смутится, Бернард хватает меня под руками и прижимает меня к себе, и крутит меня, как ребёнка.

  Он покрывает мое лицо поцелуями.

  — Я рад видеть тебя, малышка. У тебя отличная координация. Тебе уже кто—то говорил это?

  —Нет.

  —Но это так. Если бы тебя здесь не было, я бы не смог избавится от нее. Давай же, — он берет меня за руки и  бодро ведет меня из другого конца аллеи, как сумасшедший на миссию. — Это ты детка, — он говорит. — Когда я тебя увидел, все обрело смысл.

  —В смысле? — Я спрашиваю затаив дыхание, пытаясь остаться на высоком уровне, сбитая с толку его внезапным обожанием. Это — то, на что я надеялась, но теперь, когда он, кажется, фактически сражен, я немного осторожничаю.

  —С Маржи покончено. Я двигаюсь дальше.

  Мы сворачиваем с сорок четвертой авеню и направляемся на пятую авеню.

  — Ты ведь женщина, где я могу купить мебель?

  — Мебель? , я смеюсь. — Я не знаю.

  — Кто—то ведь должен знать. Извините, — он обращается к хорошо одетой женщине в жемчуге. — Где здесь лучше купить мебель?

  — Какая именно мебель? — спрашивает она, как будто такого рода вопросы это вполне нормально.

  — Стол и несколько простыней. И возможно еще диван.

  — Блуминдэйл,— говорит она и уходит.

  Бернард смотрит на меня.

   — Ты свободна сегодня днем? У тебя есть время сходить со мной купить мебель?

  — Конечно.

  Это, конечно, не романтический обед, который я себе представляла, но почему бы и нет?

Мы запрыгиваем в такси.

  — Блумингдэйл, говорит Бернард водителю, — И побыстрее , нам нужно купить простыни.

  Таксист улыбается. — Двое влюбленных скоро женятся?

  — Наоборот. Я официально становлюсь неженатым, говорит Бернард и сжимает мою ногу.

  Когда мы добираемся до Блумингдэйлс, Бернард и я носимся по пятому этажу как два ребенка, испытываем кровати, прыгаем на диванах , делаем вид, что пьем чай из фарфорового сервиза. Один из продавцов узнает Бернарда (О, Мистер Сингер, какая честь. Не могли бы вы оставить автограф для моей мамы?) и ходит за нами, как щенок.

Бернард покупает столовую гарнитуру, коричневый кожаный диван и тахту, кресло и кучу подушек, простыней и полотенец.