Я слышала, как они съезжались, его гости. Как скрипели покрышки по подъездной дороге. Слышала женские и мужские голоса и играющую где-то внизу музыку. А я заперлась изнутри в детской спальне, и мне не становилось легче или спокойней. Я была уверена, что он войдет в любую дверь, если захочет. Либо с ключом. Либо выбьет одним ударом. Несдержанный. Вспыльчивый и эмоциональный. Ходячая граната с вырванной чекой, никогда не знаешь, рванет ли она сейчас или позже.

Мне было страшно, я не чувствовала этот дом своим, я не знала, что здесь вообще мое в этом мире, который лишь за одни сутки стал чужим и враждебным.

Мне не с кем поговорить, некому пожаловаться. Они все скрывали от меня правду. Я чужая для них. Для всех.

Посмотрела на часы и твердо решила не идти на проклятый ужин. Мне нечего там делать. Я имею право отказаться. И плевать на этих его партнеров, плевать на всех. Они мне никто. Я никого из них не знаю, не помню. Но и сидеть в этой комнате было невыносимо. Мне казалось, я сойду с ума от мыслей, что лезли в голову. Можно было принять снотворное, но и это было страшно.

Я даже выглянула в окно, с любопытством разглядывая гостей. Шикарно одетые, в дорогих украшениях они заходили в дом. И все же меня одолевало любопытство. Какую жизнь я вела в этом доме? Если я была хозяйкой, как говорит Макс, чем я занималась в свободное время? Помимо того, что развлекала самого хозяина? Как проходил мои день в этом доме.

Я вышла из комнаты и, оглядываясь, проскользнула к лестнице, ведущей наверх на веранду, я хотела рассмотреть их со стороны. Определить степень опасности. Но не увидела ничего странного. Гости собрались у бассейна, официанты разносили напитки, женщины увлеченно беседовали и разглядывали разноцветный фонтан, который хрустальными струями стекал прямо в бассейн. Мужчины играли в карты за столом и курили сигары. Мой муж был среди них. Если бы я не знала, какое он чудовище, я бы в очередной раз залюбовалась им. Потому что никого красивее никогда не встречала, уверена и в прошлой жизни тоже. Посмотрела на открытые ворота и охрану, снующую с рациями возле бассейна.

Я вдруг подумала, что, если они все настолько заняты, я могу просто удрать. И в ту же секунду Макс вскинул голову и посмотрел прямо на меня, бокал застыл у него в руках, а потом губы растянула его эта фирменная дрянная улыбочка, от которой я вся наэлектризовывалась. И он вдруг сделал этот жест… кивком головы. Такой обычный жест и в то же время… так кивают только своим, только близким "иди сюда" или "иди ко мне". И внутри все всколыхнулось, появилось непреодолимое желание прийти. Оно стало таким сильным, что я решительно вышла из своей комнаты, прошла в соседнюю и распахнула там двери настежь.

И застыла на пороге. Взгляд тут же задержался на широкой кровати, на зеркалах вместо потолка, отражающих ложе во всей красе. Перед глазами вдруг возникли сплетенные на ней, яростно занимающиеся сексом. Выгибающаяся обнаженная женщина с острыми сосками и широко раскрытым в крике ртом, закатившимися глазами и разметавшимися по подушкам волосами и дико двигающийся сверху на ней мужчина, впившийся в ее бедра пальцами и хватающий жадным ртом ее соски… Макс и… и я. Задохнулась от яркости картинки… нет, это не могут быть воспоминания, это лишь мое воображение. Сумасшествие какое-то. Стало невыносимо жарко и потянуло низ живота.

Я отвернулась и прошла к гардеробной, распахнула двойную дверь и вдруг поняла, что точно знала, где она находится. Интересно, это впервые происходило со мной в этом доме. Я зажгла свет и осмотрела свои наряды. Выбирать особо не хотелось, и взяла первое попавшееся платье ярко-алого цвета, достала из ящика туфли на высоком каблуке. Переодевалась я настолько быстро, что мне позавидовал бы новобранец в армии. Постоянно оглядываясь на дверь. От волнения у меня не получалось застегнуть платье, и когда я наконец-то справилась с замком, то вся взмокла.