— Что тебя напугало? Он? Или то, о чем мы говорили с ним?

— Ты. Меня пугаешь только ты. Потому что ты отдаешь приказы кого-то истязать и снимать это на камеру, чтобы ты посмотрел.

— Меньше слушай то, что не предназначено для твоих ушей, и будешь спокойней спать. Когда ты выбрала стать частью моей жизни, прекрасно знала — какая она и какой я.

— Это было в прошлой жизни, как ты сказал.

— У каждого преступления есть срок давности, свое ты совершила недавно, и отвечать тебе за него придется по всей строгости закона.

Вроде бы шутит, но взгляд стал серьезным и совершенно непроницаемым.

— А закон — это ты?

— Верно. А закон для тебя — это я. Идем к гостям. Давай утолим их любопытство, и каждый сыграет свою роль.

Макс провел меня к столу и познакомил с гостями, я кивала и глупо улыбалась на комплименты. Я чувствовала себя беспомощной, особенно потому, что сейчас я всецело зависела от своего мужа, и только он поддерживал беседу. А я рассеянно смотрела на лица людей, так легко узнаваемых, ведь я видела их по телевизору, и не раз. За масками добродушных политиков и шоуменов прятались чудовища, бесчувственные монстры, люди, которые фигурировали в досье Данилы Петровича. Оказывается, у меня отменная память на лица.

Женщины бросали на меня любопытные взгляды. Я бы сказала — полные зависти. Они громко смеялись. Иногда задавали мне вопросы, и я отвечала, стараясь соответствовать их манере. Постепенно вечер превращался в пытку. С одной стороны Макс, с другой эти дамы, которые так и норовили застать меня врасплох самыми нелепыми вопросами.

Когда мужчины удалились в кабинет, а я осталась наедине с серпентарием, одна из змей, довольно известная певица, с самой очаровательной улыбкой спросила:

— Всегда удивлялась женщинам, которые связывали свою жизнь с настолько ослепительными и яркими мужчинами. Вы ведь ревнуете его к другим женщинам… более… крас… в смысле, более известными, например?

Ревновать? Я никогда не задумывалась об этом, пожалуй, я еще ни разу не испытывала подобное чувство. Но именно в этот момент что-то ощутимо кольнуло в груди при взгляде на эту блондинку с длинными ресницами и пышной грудью. Интересно, она себя имеет в виду? Он с ней спал?

— Зачем ревновать, если этот ослепительный и яркий мужчина выбрал именно меня?

Женщины переглянулись, и та, что спросила, засмеялась, а меня укололо еще сильнее и продолжило колоть. Теперь мне казалось, что у нее отвратительно надутый рот и волосы — белая мочалка. И как бы талантливо она не пела…

— Ну, милая моя, мужской выбор — это весьма относительный критерий. Иногда они женятся на одних, а спят с другими. Все знают, как Макс любит красивых женщин. Я бы с ума сходила от ревности.

— У вас такие богатые познания о выборе женатых мужчин. Вы уже были замужем или вас обычно выбирают для других целей?

Улыбка с ее лица мгновенно пропала. Ей не понравился мой ответ. Она не привыкла, чтобы с ней говорили таким тоном, но промолчала. Перевела разговор на другую тему, а я вдруг подумала о том, что, как жене Макса, мне позволено все — даже нахамить этой размалеванной дуре, знаменитой приме, и она проглотит. Так кто тогда мой муж в этом мире? Сколько власти он имеет? Ответ напрашивался сам собой — его власть безгранична. Потому что все они его боятся, и его, и всю нашу семью. Тот человек был прав.

Мужчины вернулись через несколько минут. Макс улыбался. Похоже, у него было чудесное настроение, в отличие от меня. Судя по всему, сделка состоялась.

— Ну как, продержалась в серпентарии? Какая из змей оказалась самой ядовитой?

— Та, с которой ты судя по всему в близком знакомстве.