Маски были уже сняты, но никого из троих он раньше не видел (еще один из тех, кто брал его на крыше и сопровождал в автобусе, куда‑то подевался – видимо, остался снаружи). Старший, назвавшийся Ивановым, разговаривал с кем‑то по телефону в дальнем углу тренажерного зала, куда притащили Женьку.

– Здесь у него Богданович… Холмский… Валет… Гера Либерман. В записной – адреса «Хайфы», «Раунда», «Альтаира»… Серьезно потрудились, сволочи!.. – слышал Женька приглушенный голос. – Валет узнал кафе, где они подбили опера на сотрудничество… Выходит, нажухал полкан, работал с ними… Нет, не нашли. Как в воду канул. Тачку оставил во дворе, вошел в подъезд – и все. Ни в квартире, ни в машине… Я понял…

Женьку распяли на гимнастической стенке – пристегнули наручниками руки к перекладинам.

– Так откуда тебе известно о пленке? – как бы невзначай поинтересовался старший, спрятав трубку в набедренный карман камуфляжных штанов.

– Не понимаю, о чем вы спрашиваете, – нисколько не соврал Женька.

От прикосновения электрошоковой дубинки голова откинулась назад и ударилась о перекладину. Мышцы от резкого сокращения едва не порвались, мощно застучало сердце – еще раз‑другой, и оно сойдет с орбиты.

– Зря время теряете, гражданин хороший, – наведя на псевдо‑Иванова фокус, проговорил Женька. – Трудно ответить, не понимая, о чем тебя спрашивают.

– Где бандероль, которую забрал на Главпочтамте фотограф?!

«Ага, значит, она не у них, – понял Женька. – И то хлеб!»

– В сумке, – ответил и съежился в ожидании удара.

– Каменев работает с вами?

– Впервые слышу о таком!

Вот теперь с двух сторон посыпались удары. Разбили скулу, сбили дыхание. Только сейчас он сообразил, что мягкий кевларовый бронежилет на липучках с него стащили через голову – рубаха была разорвана, свесив голову, он увидел свой живот в ссадинах.

– А это что?!. Что это, я тебя спрашиваю?! – совал ему в лицо фотографии Либермана и его подельников старший. – Где ты это взял?!

– На‑шел…

И еще разряд – прикоснулись электрошокером к животу. Сознание угасло…

Еще три дня тому назад во время своей встречи с Координатором Синдиката Аден не мог предположить такого провала. Фотограф был фактически приговорен, с дискетой Либерман обещал уладить – обнадеживала активность прикормленного полковника. И вдруг – какая‑то частная контора на отшибе, команда списанных сыщиков, по размаху и кругозору годная разве что искать пропавших собачек. И это – при масштабах Синдиката, с его организованными, оснащенными супертехникой, вооруженными до зубов профессионалами, вхожими во все государственные и негосударственные структуры, включая МВД, Совмин, Генпрокуратуру, Минюст и даже Думу?!

Три дня тому Адена представили Координатору как будущего главу объединенного силового министерства. Встреча состоялась в загородной резиденции. Когда навстречу Адену вышел человек в безукоризненном костюме, хорошо известный всему миру по ежедневным телеинтервью и портретам в газетах, он почувствовал, как земля уходит из‑под ног – настолько неожиданной оказалась эта открытая карта.

Аудиенция длилась сорок минут. Координатора интересовала готовность боевиков в Москве и регионах защитить интересы частного капитала (так он сказал: не Синдиката, а «частного капитала», словно речь шла о революции) оружием.

– Сколько регионов под контролем ваших людей, Николай Иннокентьевич? – вкрадчивым голосом, тихим настолько, чтобы, едва достигнув ушей собеседника, тут же угаснуть, спросил Координатор.