– Планетарный уровень, – вздохнув, с завистью произнес Решетников. И дело Киры Богданович показалось ему таким мелким, ничтожным по сравнению с международными приключениями шефа, что он тут же забыл о нем и вскоре уснул как убитый.

ГЛАВА 8

В шесть часов утра он выехал в Малаховку, некогда бывшую дачным поселком, а теперь разросшуюся до размеров самостоятельного города приблизительно в пятидесяти километрах от столицы по Рязанской ветке. О том, что у Богдановичей есть дача, трудно было не догадаться – ее просто не могло не быть у торгаша такого масштаба. Решетникова насторожило другое: почему Кира умолчала о ней?

Накануне, мотаясь по столице в поисках вешек, расставленных бывшим насильником, а ныне генеральным директором и членом партии «Власть и порядок» Леонтием Богдановичем, он исподволь выведывал местонахождение дачи, пока наконец не получил нужные сведения от пожилого снабженца супермаркета «Ихтиандр».

– Сказали, уехал на дачу, – взял его на пушку Решетников, выдавший себя за давнего приятеля Богдановича, – а где его дача – одному Богу известно. И телефон молчит.

– В Малаховке дача, – просто ответил снабженец и, точно вспомнив о чем‑то неприятном, сплюнул.

– Малаховка большая.

Снабженец оказался хватким, с подозрительной усмешкой поглядел на него и почесал в затылке:

– Не так, чтобы уж очень, – прозрачно намекнул на свою осведомленность.

– Бывал там, что ли?

– А как не бывать? Нешто босс сам себе стол накрывать станет? Возили‑с продукт.

– Ладно, чего темнишь‑то? – отщелкнув в урну окурок, сказал Решетников и посмотрел на часы. – Где?

– Не имею права разглашать секретные сведения о проживании персонала, – подняв указательный палец, заученно произнес снабженец. – Может, ты из милиции, мне потом головы не сносить. А может, киллер.

Разговор происходил во внутреннем дворике магазина, рядом со служебным входом. Двое рабочих разгружали фургон с какой‑то импортной продукцией. Решетникову ничего не стоило справиться о даче Богдановича в самой Малаховке, но он смекнул, что путь через этого вымогателя короче и безопаснее: уж он‑то распространяться о проявленном неизвестным интересе никак не станет.

– Шутник ты, братец. Был бы я из милиции, не стал бы справки окольными путями наводить. А киллеру по супермаркетам светиться – себе дороже. Говорю – знакомый. Срок вместе тянули, понял? – И сунул десять долларов в карман снабженца.

– От железнодорожной станции пойдешь на юг, на привокзальной площади указатель есть: «Жуковский». Дойдешь до речки… забыл, как она там у них называется… Говнянка, одним словом, – и по берегу. Там придется спросить, я номер забыл. Неказистая дачка, в два этажа. Первый из камня, второй из дерева. Она там одна такая…

Речка хоть и была охвостьем Москвы‑реки, но больше походила на ручей, а дача Богдановича и в самом деле оказалась похожей на другие дома. Создавалось впечатление, будто поначалу у строителей были совершенно иные намерения: мощный гранитный фундамент, блоки из тесаного камня, окна из металлопластика, а ровно с середины здания с мансардой – бревна, обшитые досками. Едва ли у Богдановича кончились деньги, скорее верхняя часть дома, крытого пластиковой черепицей, предназначалась для отвода глаз: именно она представала взору из‑за высокой деревянной изгороди.

По закрытым ставням, заколоченным воротам, отсутствию машин во дворах Решетников понял, что в соседних домах никто еще не живет, наверняка они находились под охраной. Стоило бы спросить у сторожей, как давно появлялся хозяин, но, побродив по поселку, Решетников таковых не обнаружил.