Связист защелкал переключателями, ища на экранах робота. Наконец он воскликнул:

— Смотрите, сэр! Команда добровольцев... Боже, какой он огромный!

На экранах все виделось относительно, и до сих пор в Центре связи не видели Эго рядом с людьми.

И вот теперь он возник на экране, а добровольцы как раз вышли ему наперерез из очередной двери в десяти шагах от робота. И было видно, насколько он возвышается над ними. Были также видны крошечные испуганные лица людей, размером не больше горошин, поднятые к шагающему на них гиганту, следующему по коридору за кругом света из единственного глаза-прожектора.

Добровольцы, должно быть, неслись туда опрометью. У них не было времени подбирать оружие, но где-то по пути они подхватили крепкий стальной брус, блестевший теперь в ярком свете. Один бросился перед роботом, а двое других подняли брус на плечи, перегородив им коридор и затолкав концы в открытые двери по обеим сторонам коридора, создавая таким образом барьер на пути робота.

Но робот даже не глянул на препятствие. Он ударился прямо в брус с лязгом, эхом прокатившимся по коридору и хлынувшим с экрана в Центр связи. Эго чуть отступил, восстановил равновесие, окинул взглядом обстановку и наклонился, чтобы пройти под брусом. Добровольцы поспешно опустили брус ниже. Снова лязг и отступление. На этот раз брус согнулся буквой V с углом в точке удара. С экрана донесся вопль одного из добровольцев, которого ударил конец бруса. Взметнув руки, Эго поднял брус, прошел под ним и бросился дальше по коридору.

— Задержали на тридцать секунд, — с горечью сказал Конвей. — И пострадал человек. Где сейчас тяжелые роботы?

— В полуторах минут ходьбы, сэр. Идут по коридору восемь. Точка пересечения должна находиться неподалеку от двери в компьютерный зал. Видите на экране?

Медленно, очень медленно, как показалось Конвею, фиолетовые точки едва тащились в темноте. Материализовалась рука и добавила еще две красные точки к цепочке следов Эго. Они стремились вперед и собирались опередить фиолетовые.

Я на грани провала, мысленно сказал себе Конвей. Он подумал обо всех человеческих жизнях здесь, в подземном бункере, и всех тех, кто живет снаружи в уверенности, что Тихоокеанский Рубеж в надежных руках. И еще он подумал о том, что делает сейчас командующий противной стороны и что сделал бы, если бы знал...

— Смотрите, сэр, — сказал связист.

На ногах оставался всего один человек из команды добровольцев, и он не собирался сдаваться. Последние удары Эго окончательно согнули брус, сделав один конец похожим на согнутую дубину. Должно быть, брус был очень тяжелый, но доброволец был накачен адреналином, пришел в неистовство и даже не обратил внимания на вес. Вскинув эту импровизированную дубину на плечо, он бросился по коридору за Эго.

В Центре связи все видели, что расстояние между ними уменьшается. Человек явно догонял робота. И все слышали его далекий крик.

— Эго! — кричал он, поскольку слышал, как Брум назвал это имя.

И робот ответил, как и прежде. Остановившись, Эго развернулся, окатив человека холодным светом из его единственного глаза-прожектора.

— Хочу... — глухо произнес металлический голос и замер.

Доброволец взметнул дубину и ударил ею прямо по единственному светящемуся во лбу глазу робота.

— Безопасно ли это? — спросил Конвей. — Он причинил ему боль, Брум?

Ответа не было. Брума тоже.

Робот на экране неистово понял обе руки и вовремя парировал удар дубины. От лязга аж содрогнулся экран. Человеку хватило времени и сил еще для одной попытки, но когда дубина была уже поднята, Эго схватил и почти небрежно вырвал ее из рук человека. Затем швырнул ее через свое огромное стальное плечо, и та с грохотом полетела по коридору за его спиной.