"День, - молвит, - язвы ночи обнажит.

                     Мои всегда правдивы были взоры;

                     Не скроют и теперь они позора.

                     "Мне кажется, что все теперь узрят         750

                     Тот срам, что предстает очам моим.

                     Пусть лучше будет мраком взор объят,

                     Невольный грех останется незрим.

                     Ведь слезы стыд откроют всем живым;

                     Как влага грудь железа ржою гложет,

                     Они клеймо мне на черты наложат".

                     Покой проклятью предает она;

                     Ее очам желанна слепота.

                     Бьет в грудь себя, тоскою сражена,

                     Исторгнуть хочет сердце прочь: пусть та    760

                     Его вмещает, чья душа чиста.

                     Так говорит она, ломая руки,

                     Вся трепеща от непомерной муки:

                     "О Ночь, убийца радости моей!

                     Ты образ ада, летопись грехов,

                     Арена злодеяний и страстей,

                     Притон бесславья, хаос, враг богов,

                     Пороков сводня, мерзостей покров,

                     Мать зла, пещера смерти роковая,

                     Предательства наперсница лихая!            770

                     "О мглистая, губительная Ночь!

                     Когда тобой позор мне учинен,

                     Вели туманам утро превозмочь,

                     Останови течение времен;

                     Коль дашь заре взойти на небосклон,

                     Отравленными, злыми облаками

                     Затми живительного солнца пламя.