На хладный труп, что кровью обагрен,

                     Он пал, лицо к ее груди прижал;

                     Как мертвый, недвижимо он лежал.

                     Но стыд ему дыханье возвращает;

                     Он жизнь свою отмщенью посвящает.

                     Глубокие терзания души

                     Ему мешали долго говорить:                 1780

                     Томится скорбь в безмолвии, в тиши.

                     Стремясь себя словами облегчить,

                     Заговорил. Однако смысла нить

                     Запутана, слова звучат превратно,

                     И речь его темна и непонятна.

                     "Тарквиний!" - он твердил по временам,

                     Как бы стараясь имя растерзать.

                     Крепчает ветр, сопутствуя дождям,

                     И гонит он поток бурливый вспять.

                     Но ветер стих, и полил дождь. Так зять     1790

                     И тесть стремятся превзойти друг друга,

                     Скорбя над дочерью и над супругой.

                     Тот и другой своей ее зовут,

                     Хотя навек она сокрылась в тьму.

                     "Она моя!" - твердит отец. Но тут

                     Муж возражает: "Нет, моя! К чему

                     Меня лишаешь прав? Я никому

                     Не дам рыдать над раннею кончиной:

                     Пристала скорбь по ней лишь Коллатину".