стены, - я прижался к нему спиной, надеясь, что  он  оградит  меня  от

прожектора.

   Треск вертолета раздался  над  самой  головой  -  черной  рыбой  он

показался  надо  мной,  и  прожектор  опустил  перед   моими   глазами

сверкающую стену. Луч его  поворачивался,  намереваясь  проверить,  не

таится ли кто за обломком стены.  Я  хотел  уж  кинуться  на  землю  в

надежде зарыться в мусор, как увидел, что у самой стены, в двух  шагах

от меня, - черное отверстие. Я бы и не увидел его, но в тот момент  из

дыры выглянула человеческая голова и спряталась вновь - это движение и

привлекло меня.

   В такой момент трудно запомнить детали собственного поведения. Я не

запомнил своих движений, но я оказался в черной  дыре,  я  провалился,

ударяясь о металлические скобы, плюхнулся в вонючую жижу,  выпрямился,

чтобы не потонуть в ней, и ударился затылком о свод  подземного  хода;

на несколько секунд я потерял сознание, потом открыл глаза - в них бил

яркий свет - и закричал.

   - Убери, убери! Глаза вытекут!

   Рядом кто-то засмеялся. Подло засмеялся, некультурно.

   - Пускай вытекут, - сказал голос.

   Я постарался сесть,  собраться  в  комок  -  когти  наружу  -  хоть

Яйблочко и стригла мои ногти, даже маникюрила, потому что заботилась о

своем любимце и собиралась вести  меня  на  выставку.  Хоть  некоторые

говорят, что я не очень  породистый,  но  это  еще  надо  решить,  кто

породистый, а кто плебей!.. Я выставил  ногти  наружу  и  оскалился  -

пускай меня боятся.

   Они смеялись.

   Тогда я легонько зарычал - чтобы они знали, с кем имеют дело!

   - Слушай, дай ему между глаз, -  сказал  женский  голос.  -  Пускай

очухается, щенок вонючий!

   Тут я не выдержал и кинулся вперед на голоса, хоть и  не  видел  их

владельцев. Я готов был их растерзать, а ведь госпожа Яйблочко  всегда

учила меня сначала подумать, а уж потом делать, и  не  раз  шлепала  и

даже порола меня, когда я совершал неосмотрительные поступки.

   Поступок мой был неосмотрительным - я с кем-то дрался, но не  видел

с кем, и если я смог в первую секунду получить некоторое преимущество,

потому что напал  внезапно,  то  уже  через  минуту  мне  пришлось  из

последних сил защищать свою жизнь, отбиваясь от вонючих острых зубов и

когтей - непонятно, человечьих или звериных.

   - А ну, хватит! - приказал низкий женский голос. Приказал негромко,

но в  мою  голову  эти  слова  влетели,  будто  вкрученные  отверткой.

Полузадушенный, исцарапанный и избитый, вжавшийся  спиной  в  холодную

мокрую стену, я, наверное, и на человека не был похож...

   Свет уже не только бил мне в лицо - второй фонарь загорелся сзади -

так что мне видно было, что я сражался с одноглазым, без уха бородатым

бродягой. Его волосатое, отвратительное на  вид  тело  было  испещрено

множеством ссадин и шрамов. Бродяга тяжело дышал, из носа у него текла

кровь.

   - Я тебя, - говорил он тупо, -  вот  я  сейчас  тебя..