– Наверное, столько же раз, сколько я пыталась притвориться, что не видел того, что видел.

Он приседает. – Я не знал, что произошло, пока не прошло несколько дней.

– Что?

– Я сказал Кристиану, что ты мне не перезвонила, и он ответил: – Наверное, потому что она увидела Эмму голой на тебе.

Я моргнула. Я все еще вижу этот образ, так ясно.

– И самое ужасное в этом, – тихо говорит он, – что пока он это не сказал, я не знал, что был с Эммой. Утром ее там не было.

Мне нужно переварить это в течение двух, трех, четырех вдохов. – Ты проснулся со штанами на коленях, Элл. Это не навело тебя на мысль?

– Это та часть, которую я не могу понять, – шепчет он. – В моей голове это была ты. В моей голове ты пришла на вечеринку, нашла меня в отключке на кровати Криса. В моей голове ты опустилась на меня, забралась на меня сверху. Я не помню, как занимался сексом с Эммой той ночью. Я помню, что занимался сексом с тобой.

– Ты слышишь себя? – Я уставилась на него, разинув рот. Внутри моей грудной клетки сердце гулко стучит при этих словах. Я никогда не опускалась до него – а она опускалась? – Ты слышишь, как на заднем плане кричит счетчик дерьма? Ты хочешь сказать, что в ту ночь, когда у тебя был секс с Эммой, ты думал, что это была я?

Эллиот застонал, проводя рукой по волосам. – Я понимаю, насколько безумно это звучит. Даже в то время я не мог разделить эту ночь на части, и у меня было одиннадцать лет, чтобы попытаться осмыслить это. Я был так пьян, Мейс. Я помню, как проснулся от ощущения твоего рта на мне. Я помню, как трогал твои волосы, говорил с тобой, подбадривал. И когда я оглядываюсь назад, я все еще вижу твое лицо, когда она забралась на меня.

Он качает головой, зажмурив глаза, и когда он говорит это, я вспоминаю, что начал говорить Брендон, что – то о том, что Эллиот не сможет.

– Я проснулся, – продолжил он, – и испытал момент волнующего смущения, потому что дверь спальни Криса была открыта, и несколько человек ходили вокруг и убирали дерьмо. Я был совершенно один с болтающимся членом. Я написал тебе смс, спрашивая, куда ты ушла. Два дня я продолжал думать, что у меня был пьяный секс с моей девушкой на вечеринке. Я думал, что ты смущена или зла на меня за то, что я так напился, и поэтому не звонила.

Неужели это его правда – какая – то тихая, душераздирающая ошибка? Часть меня болит за эту версию событий, мне так хочется в нее верить, что зубы сжимаются. Другая часть меня хочет кричать, что это крошечное нытье пьяного недоразумения все распутало. Это должно было быть что – то серьезное, что – то грандиозное. Что – то достойное того, что последовало за этим.

– Если бы ты позволила мне объяснить…, – тихо говорит он, глядя на меня в недоумении. – Я звонил тебе снова и снова…

– Я знаю, что звонил.

Я знала, что Эллиот звонил несколько раз в день, в течение нескольких месяцев. После этого я никогда не проверяла свой старый электронный почтовый ящик, но если бы проверила, там, вероятно, тоже были бы десятки непрочитанных сообщений.

Я знала, что его сожаление было огромным.

Но проблема была не в этом.

– Я облажался, – говорит он, – но Мейси, даже если это плохо – а я знаю, что это было плохо, – неужели это того стоило? – Он жестикулирует между нами. – Неужели этого было достаточно, чтобы ты просто… бросила меня? После всего? Чтобы не разговаривать со мной – никогда больше?

Я смотрю на него, выхватывая слова из общей массы, расставляя и переставляя их в предложения.