Несколько подобных поездок, и я превращусь в миллионера… Дураков в наше время – единицы, избыток денег вложу в акции, каждый месяц стану сгребать солидные проценты.

До того размечтался, что в голове одна за другой поплыли фантастические картинки. Годок поезжу – куплю в деревне «хатку», через пару лет загоню поднадоевший древний «москвич и вместо него обзаведусь „мерседесом“ либо „вольво“. Раз в

неделю стану обедать не дома, не стану есть тошнотворное варево Ольги и тещи, пойду в коммерческий ресторан, в самый престижный, где за один лишь вход платят десятки тысяч…

В Москве снова меня остановили. На том же месте. Не за допущенные нарушения – обычная проверка в ночные часы. Мало ли кто разъезжает по сонной Москве? Не перевозит ли оружие и наркотики?

– Свояк? – удивился Никита, когда я открыл дверь машины. – Жинка надоела, что ли? Всю ночь – на колесах…

Чуть не брякнул в ответ: надоела, еще, как надоела, до жути, тошноты. Сдержался – зачем посторонним, пусть даже мужу сестры, знать о незавидной моей доле?

– Друзей отвозил в область…

Никита обошел вокруг машины, сел рядом со мной. Что то сказал двоим в бронежилетах, и те отошли в сторону, цепко оглядывая перекресток и прилегающие к нему улицы.

– У тебя пировали?

– Нет… у общих знакомых…

Вранье так и булькает, будто вода в закипевшем чайнике. К тому же оно легко проверяется. Достаточно спросить у жены, которая врать не способна – вмиг покраснеет и начнет заикаться… (Это она так говорит, что краснеет, но мне не верится. Работать чиновницей и блюсти «моральный кодекс»? Смешно. Просто Ольга набивает себе цену…

Но подвести меня вполне может. Хотя бы из за элементарной ревности…

– Выбрал время для провожания! Мать твою… – с досадой выругался Никита. – До утра не мог подождать… у общих знакомых.

Кажется, и без Ольгиной подсказки свояк мне не поверил. Но это – его трудности.

– А что случилось? – задал я нескромный вопрос, ожидая очередной порции ругани. – Тебя в патрули перевели, да?

– Временно… А случилось – важное, – Никита помолчал, давая мне возможность вникнуть в значительность того, что он сейчас скажет. – Ориентировка получена, – косясь на коллег, почти шепотом вымолвил он. – Двое вооруженных преступников… особо опасных… Перекрыты все дороги, вокзалы, аэропорты… Вот и мы – на боевом, – качнул он коротким автоматом.

От скромности Никита не умрет. Говорит так, будто он один грудью закрывает москвичей от убийств и грабежей. Хотел я съязвить по этому поводу, но сам себя перебил – пусть свояк кукарекает, как петух на заборе. У меня своих забот полон рот. К примеру, Тихон и Владик – не те ли особо опасные преступники, из за которых заперли Москву на все замки?

3

Обычно Ольга не замечает моих ночных «прогулок». Или делает вид, что не замечает? Супружеские объятия – редкость, спим отдельно. Когда я возвратился, чем занимался, похоже, ее не интересует.

А на этот раз – допрос с пристрастием. Что произошло? Вспышка обиды или ревности?

– Где ночевал?

– В машине. Подвернулись выгодные пассажиры. Гляди, – жестом фокусника раскинул перед женой заработанные деньги. – Пришлось повкалывать…

– С кем повкалывать? – с издевкой спросила Ольга. – Говори уж прямо: ночевал у любовницы, она и заплатила за хорошую «работу».

– Может быть, отложим этот разговор на вечер? Устал ведь – ночь за рулем, ездить сейчас небезопасно, а сейчас мне на работу…

– …за которую ты получаешь гроши, – закончила за меня жена.