|
Нет такого человека, чтоб не жаловался на докторов. Когда-нибудь, когда я стану важной персоной, непременно постараюсь выяснить, в чем тут дело. А Черный шепотом спрашивает: – Ты, верно, умеешь притемняться? Молчу. Но он понял. – Да ты соображаешь, что это такое, малыш? В пятнадцать лет ты видишь на целых три Взгляда и еще умеешь притемняться? Шутка сказать! А сколько Черных годами бьются, пока этому научатся! Я не хочу на тебя давить, малыш, но... Он замолчал и смотрит на меня исподлобья. А я говорю: – Куда это вы гнете? – Не соображаешь, что ли? Раз ты Трехвзглядный и умеешь притемняться, тебя безо всяких примут в Офицерское училище. Через три месяца получишь нашивки, а мое дело будет тянуться перед тобой и отдавать честь. Смекаешь? И прибавил с горечью: – А мне сколько уколов всадили, пока я стал видеть, как ты... И притемняться я могу только минуты на две, на три. А ты? Я пожал плечами: – На час, если надо. – Ну да! – восхитился он. – На целый час? Как Жозиа? Совсем как Жозиа! Слушай, малыш, в двадцать лет ты будешь в Главном штабе Уполномоченного, это уж как пить дать! Что бы он запел, если б знал правду! Притемняться на час? Как бы не так! Я притемняюсь уже сколько месяцев кряду... Ну да, больше года. Потому что боюсь своего света. Он так быстро растет, что я поневоле привык притемняться сразу, как проснусь, – и до тех пор, пока не лягу спать. Ну, конечно, не все время одинаково... Вот поэтому никто и не знает, какой у меня на самом деле свет. К счастью. Меня и страх берет, и все-таки можно гордиться: свет у меня не хуже, чем у того типа, которого Черные ведут гасить. Только я – не Факел. Не такой я дурак! Защитный шлем, как у Черных, вот что мне нужно. Под шлемом свет может расти сколько угодно, и не придется тратить силы на то, чтоб его притемнять и прятать. И я смогу наконец думать, размышлять, а не прикидываться мальчишкой. Шлем Черного... Но если мой попутчик не врет, выходит, я могу добыть его в два счета! – Вот оно! – говорю себе. – Я выиграл! Не слишком себя выдал и заполучу шлем, и моего света не будет видно... Тут я заметил, что Черный не сводит с меня глаз и как-то странно усмехается. – Что, брат, ты бы не прочь, а? – Да, – отвечаю. Не слишком громко, неохота, чтоб Иоланда и Жосс услыхали. Все-таки есть в этом и оборотная сторона... как-никак, мы были друзьями. Но нет, они далеко. Наверно, удрали еще прежде, чем Черные подошли ко мне. – Слушай, – вполголоса говорит Черный. – Меня зовут Сенсина, я всего-навсего командир отделения. Если когда-нибудь ты сможешь мне посодействовать... Вот тут я впервые убедился, что он вовсе не шутит и не дурачит меня. Я ничего не ответил, только подмигнул. Он явно обрадовался. – Как погасят этого, сразу пойдешь со мной. Я хочу, чтоб ты попросился в Офицерское училище при мне. На родителей, знаешь, положиться нельзя. Это такой народ, на три четверти – выродки, воображают, что миром будут править Светы! Мы ускорили шаг и стали догонять остальных. |
