|
Я понял это в первую же неделю нашей совместной работы и со- бирался вышвырнуть его, как только истечет срок контракта. Так что, убив его, ты мне ничем не навредила. - Тогда в чем же дело? Спейд высвободил свою руку. Он уже не улыбался и не гри- масничал. На его мокром желтом лице залегли суровые склад- ки. - Послушай, - сказал он. - Толку у нас не будет. Ты ни- когда не поймешь меня, но я все же попытаюсь еще раз, пос- ледний. Слушай. Когда у тебя убивают компаньона, ты должен что-то сделать. И совершенно неважно, как ты к нему отно- сился. Он был твоим компаньоном, и ты обязан сделать что-нибудь. Видишь ли, мы к тому же были детективами. И ког- да убивают кого-то из твоей конторы, отпускать убийцу - пос- леднее дело. Для всех - для твоей конторы, для любого детек- тива, где бы он ни работал. Третье: я детектив и ожидать от меня, что я буду ловить преступников, а потом отпускать их на все четыре стороны, это все равно, что напустить собаку на кро- лика, но не позволять ей схватить его. Иногда такие вещи, ко- нечно, случаются, но они противоестественны. Я мог отпустить тебя, только позволив улизнуть Гутману, Кэйро и мальчишке. Но... - Ты это серьезно? - перебила она. - Может, ты думаешь, я поверю, будто все, что ты говоришь, достаточная причина, чтобы сдать меня... - Дослушай, а потом и говори. Четвертое: отпустить тебя я могу, только отправившись вместе с остальными на виселицу. Дальше. У меня нет оснований доверять тебе, но допустим, я тебе доверился и сумел как-то выпутаться из этой истории - в этом случае я всю жизнь у тебя на крючке, и ты сможешь дер- гать за веревочку, когда захочешь. Это уже пятое. Шестое со- стоит в том, что, поскольку я тоже кое-что знаю о тебе, у меня нет гарантии, что тебе однажды не захочется продырявить и меня. Седьмое: мне даже и думать противно, что у тебя есть шанс - пусть даже и один из ста - обвести меня вокруг паль- ца. И восьмое - впрочем, хватит. И все это на одной чаше ве- сов. Может, некоторые из соображений не очень серьезные. Не буду спорить. Но, посуди сама, сколько их! А что можно поло- жить на другую чашу? Только то, что, может быть, ты любишь меня, а я, может быть, люблю тебя. - Ты ведь наверняка знаешь, - прошептала она, - любишь меня или нет. - Не знаю. Потерять от тебя голову немудрено. - Он жад- но осмотрел ее с головы до ног и с ног до головы. - Но я не знаю, что такое любовь. И не уверен, что это знает кто-нибудь вообще. Но предположим, я знаю, что люблю тебя. Что с того? Через месяц все может кончиться. Со мной такое уже бывало раньше... и быстро кончалось. Что тогда? Тогда я буду думать, что ты обвела меня вокруг пальца. А если я отпущу тебя и попа- ду в тюрьму, то уж точно буду считать себя последним идио- том. А если я сдам тебя в полицию, то жалеть, конечно, буду чертовски... мне предстоят невеселые ночи... но это пройдет. Слушай. - Он взял ее за плечи, она выгнулась, и он склонился над ней. - Если тебя все это не убеждает, плюнь, а решим мы так: я не стану с тобой спать как раз потому, что все во мне хо- чет... хочет послать к дьяволу все последствия и сделать это... и еще потому... черт бы тебя подрал... что ты рассчитывала на свои чары, общаясь со мной, как и со всеми другими. - Он от- пустил ее плечи, и руки его плетьми повисли вдоль тела. Она взяла его лицо в свои ладони и снова притянула его к себе. |
