«Наступают перемены», – подумала она.

Машинально, как и в других ситуациях, радостных и не очень, она накрыла ладонью живот. И поймала себя на мысли, что давно не замечала, как брыкается ребенок.

«Все нормально, – поспешно сказала она себе, чтобы остановить начинавшийся поток мыслей. – Он просто спит».

И она заставила себя улыбнуться Алексу, хоть и была преисполнена дурных предчувствий и обеспокоена срочным отъездом Спенсера.

Мобильник завибрировал у нее в кармане, что вынудило ее окончательно взять себя в руки. Быстрыми шагами она вышла из «Логова», чтобы ответить на звонок. Наконец‑то звонили из библиотеки Фарсты.

– Простите, что мы так долго разбирались, – извинилась женщина.

– Ничего страшного, – напряженно ответила Фредрика.

– Я просмотрела регистрационные листы за указанный период, – продолжала библиотекарша и прокашлялась.

Фредрика нетерпеливо ждала.

– Я, правда, не совсем уверена, что это тот самый человек, которого вы ищете, – сказала она неуверенно. – За компьютером, про который вы спрашивали, кажется, сидела пожилая дама.

– Да? – спросила Фредрика с сомнением в голосе. – У вас записано ее имя или дата рождения?

– У меня есть и то и другое, – довольно ответила библиотекарша. – Она родилась в январе 1947 года, имя – Марья. Марья Альбин.

Фредрика влетела обратно в «Логово» и остановила Алекса, последним выходившего оттуда.

– IP‑адрес компьютера в Фарсте, с которого посылались сообщения, был зарегистрирован на Марью Альбин.

– О боже! – воскликнул Алекс.

Фредрика внимательно посмотрела ему в глаза.

– А что, если мы вообще все неправильно думали? – произнесла она замирающим голосом. – Если Якоб действительно застрелил жену, в момент самообороны, а потом застрелился, не пережив того, что натворил, и сам написал предсмертную записку?

– А как в этот сценарий укладывается смерть Каролины?

– Не знаю, – сказала Фредрика и про себя принялась подсчитывать, сколько раз уже так отвечала за последние дни.

– Мы ни хрена не знаем, ни хрена, – бесился Алекс. – Мне уже надоело, что мы вечно на шаг позади этого цирка.

– А возможное участие Марьи Альбин в отправке угроз Якобу?

– Да черт их всех разберет, – буркнул Алекс.

Фредрика насупила брови.

– Я все проверю, – пообещала она таким же решительным голосом, каким совсем недавно говорил Алекс.

– Что проверишь? – растерялся он.

– Мы знаем, что другие сообщения, посланные с других компьютеров, пришли из магазинчика «Севен‑Элевен». Я проверю у ее провайдера, не использовался ли ее телефон поблизости от кафе в то же самое время.

– Давай, – сказал Алекс. – И постарайся побыстрее. Нам нужна крепкая база, когда мы встретимся с Юханной Альбин.

– Знаю, – сказала Фредрика. – Потому что она единственная, кто может нам что‑то прояснить в этом деле. Она или ее сестра.

* * *

С годами Петер Рюд усвоил, что прорывы в следствии редко случаются в начале работы. Но некоторые из дел, с которыми ему довелось работать с тех пор, как он попал в группу Алекса, в эту систему не укладывались. Они развивались и росли крайне быстро, чтобы потом взорваться тучей бессвязных нитей и разорванных кусков.

«Мне это нравится, – машинально подумал он. – Я ведь без этого не смогу жить».