«Почему она уехала из страны, никому ничего не сказав? – удивлялась Фредрика. – И когда она собирается вернуться – если вообще собирается?»

От внезапно пришедшего понимания пол качнулся под ногами. Есть еще один человек, про которого забыли, который, может, и смог бы ответить на этот вопрос. Человек, с которым в полиции даже не попытались связаться, сочтя это бессмысленным, но бывший, согласно имеющимся сведениям, очень близким с Каролиной.

Она быстро открыла дверь кабинета и снова плюхнулась за стол. Потребовалась лишь пара минут, чтобы найти номер. Слушая сигнал за сигналом, она терпеливо ждала ответа.

Снег пошел за несколько часов до обеда. Усталыми глазами она смотрела в окно на небо. На небо, где, как говорили, находился Бог, столько раз оставлявший ее.

«Тебя мне точно не за что любить», – думала она мрачно и не чувствовала ни капли страха.

Ее мало кто считал старухой – но большую ошибку трудно было вообразить. На самом деле она давно уже состарилась, измотанная долгими годами неурядиц и проблем. Первые испытания заставили ее обратиться к церкви и Господу, бдящему надо всеми нами, но в конце пути, отчаявшись, что мольбы ее ни разу не были услышаны, она перестала складывать ладони в молитве.

– Он все равно не слушает, – шептала она в ответ мужу, когда он тихонько указывал ей, что она не молится как положено.

Сначала они ссорились из‑за этого: ее супруг не мог стерпеть тех жестких слов, которыми она отзывалась об их Господе.

– Ты богохульствуешь, – шептал он ей в ухо, – да еще и в церкви!

А что ей оставалось делать? Два сына, чье рождение она поначалу считала благословением Божиим, со временем превратились в проклятие, в кровоточащую рану ее души. Она ожидала, что мальчики вырастут сильными и станут верными друзьями, но сыновья отдалились друг от друга, как Каин и Авель. Теперь она едва виделась с ними. По старшему сыну, причинившему такую страшную боль брату, она не скучала. Но младший! Всегда чуть слабее, чуточку неувереннее и бесконечно добрее всех в семье, всегда в тени своего успешного старшего брата, он никогда не мог смириться со своим статусом «второго».

«Я слишком поздно это заметила, – призналась она себе, наблюдая за снежинками, падавшими с серого неба. – Я больше ничего не могу сделать».

Она так глубоко погрузилась в свои мысли, что не услышала его шагов позади себя.

– На что смотришь?

– На дьявола, – ответила она.

Он деликатно кашлянул. Его голубые глаза смотрели в другую сторону – вниз на улицу. Взгляд замер на автомобиле, стоявшем у края тротуара.

– Они стоят здесь уже со вчерашнего дня, – прошептал он так тихо, что она не сразу расслышала.

– Кто они? – не поняла она.

Он устало поднял палец.

– Думаю, нам надо поговорить, – произнес он. – Скоро все пойдет к чертям.

Она посмотрела на него долгим взглядом.

– Знаю, – прошептала она, чувствуя, как подступают слезы. – Я все знаю.

* * *

Первое, на что Алекс и Фредрика обратили внимание, что Юханна Альбин выглядела не совсем так, как на снимках в доме на Экерё. Появление высокой, красивой женщины с длинными светлыми волосами стало для них сюрпризом. Она ждала назначенного времени у главного входа в Управление полиции. Большой неожиданностью для них стало то, что она выглядела спокойной и собранной – эти качества трудно уловить на фотографии.

«По виду не скажешь, что она потеряла всю семью», – подумала Фредрика.

Этот миг казался невероятным: Юханна стоит рядом с ними, пожимает им руки, после стольких дней молчания она тут, перед ними!

– Я искренне сожалею, что меня было так сложно найти, – сказала она, пока они шли в комнату для допросов, которую зарезервировала Фредрика.