– Очень хотелось бы узнать о них подробнее, – сказал Алекс с такой любезностью в голосе, которой Фредрика от него ни разу не слышала.

Они уселись за стол, стоявший посреди допросной. Фредрика и Алекс по одну сторону, Юханна Альбин по другую. Фредрика смотрела на нее с восхищением. Высокие скулы, большой, завидной формы рот, серо‑стальные глаза. Бежевый свитер свободно свисал с широких плеч. И никаких украшений, кроме простых жемчужных сережек.

Фредрика попыталась истолковать выражение лица женщины. Все же что‑то из того, что она чувствует, должно как‑то проявиться. Но как она ни вглядывалась в лицо Юханны Альбин, оно не выдавало ничего. Фредрика ощутила лишь спокойствие женщины, и ей стало не по себе.

Инстинктивно она ощутила, что что‑то тут пугающе не так.

К ее облегчению, Алекс начал допрос строгим голосом:

– Как вы понимаете, мы были весьма заинтересованы в том, чтобы вас найти. Так что давайте начнем с этого: где вы находились последние… – Алекс наморщил лоб, – девять дней. Где вы находились с понедельника двадцать пятого февраля?

«Хорошее начало, – подумала Фредрика. – Тогда ей придется рассказать, где она была в ночь убийства».

Но ответ Юханны последовал так быстро и был так краток, что это изумило и Алекса, и Фредрику.

– Я была в Испании.

Алекс невольно уставился на нее.

– В Испании? – повторил он.

– В Испании, – подтвердила Юханна уверенно. – У меня есть билеты, подтверждающие это.

На мгновение наступила тишина.

– И что вы там делали? – спросила Фредрика.

Снова стало тихо. Юханна, казалось, раздумывала, что ей ответить, и тут впервые стало видно, что все случившееся коснулось и ее.

«Фасад, – догадалась Фредрика. – До сих пор она была настолько поглощена сохранением невозмутимого фасада, что совершенно выключила эмоции».

– Сначала поездка планировалась как частная, – начала она, раздумывая. – Я договорилась об отпуске на работе и…

Она прервалась и посмотрела на свои руки. Длинные худые пальцы, ненакрашенные ногти. Ни обручального, ни помолвочного кольца.

– Вам, разумеется, известно об участии моего отца в судьбах беженцев? – произнесла она.

– Да, – ответил Алекс.

Юханна отпила немного воды из стакана на столе.

– В течение многих лет у нас с ним были разные точки зрения по этому вопросу, – начала она. – Но прошлой осенью произошло нечто, что все перевернуло.

Она глубоко вздохнула.

– Я уехала в Грецию по делам, заключить сделку с одним важным клиентом. Я осталась еще на несколько дней, мне хотелось насладиться солнцем и теплом, потому что в Швеции уже наступили холода. И тогда я увидела их. Беженцев, ночью прибывших на лодке, – тихо продолжала Юханна. – Я никак не могла заснуть, со мной такое случается при стрессе. И под утро я решила спуститься вниз к гавани в деревне, где я жила. Там я их и увидела.

Она несколько раз моргнула и попыталась улыбнуться, прежде чем полностью потеряла контроль над выражением лица.

– Это было настолько недостойно! Я подумала, нет, я почувствовала, как ошибалась все эти годы. Как несправедлива была по отношению к отцу.

Из ее рта донесся сухой смешок, но казалось, она вот‑вот расплачется.

– Вы знаете, как это бывает. Родителям уступают в последнюю очередь, и я не хотела говорить отцу о моих новых взглядах. Я хотела удивить его, доказать, что я серьезно изменила мое отношение. Мой план состоял в том, чтобы начать работу юристом‑волонтером в организации помощи беженцам со штаб‑квартирой в Испании.