– Вы знаете, как это бывает. Родителям уступают в последнюю очередь, и я не хотела говорить отцу о моих новых взглядах. Я хотела удивить его, доказать, что я серьезно изменила мое отношение. Мой план состоял в том, чтобы начать работу юристом‑волонтером в организации помощи беженцам со штаб‑квартирой в Испании. Я планировала пробыть там пять недель в феврале и марте.

Пять недель – то самое время, на которое она взяла отпуск на работе.

Когда стало понятно, что она закончила, Алекс продолжил.

– Но этого не случилось, – произнес он.

Юханна Альбин покачала головой:

– Нет, не случилось. Вместо этого я оказалась втянута в планы Каролины.

Фредрика беспокойно пошевелилась на стуле, не в состоянии избавиться от ощущения, что они услышали далеко не все.

– И что же случилось, Юханна? – тихо спросила она.

Юханна вздрогнула.

– Все рухнуло, – сказала она с усталым выражением лица. – Каролина…

Она снова прервала себя на полуслове, но затем продолжила твердым голосом:

– Каролина ловко притворялась хорошей, послушной дочерью, всегда интересовавшейся занятиями отца, но была настолько лживой, что я не могла заставить себя притворяться и верить этим соплям.

– Что вы имеете в виду, утверждая, что Каролина была лживой? – спросила Фредрика и подвинула к себе распечатку всех показаний, свидетельствовавших о том, что Каролина всегда разделяла взгляды отца.

– Она притворялась. Год за годом, – ответила Юханна мрачно и посмотрела Фредрике прямо в глаза. – Утверждала, что всецело предана тому же делу, что и отец, что разделяет его ценности. Но ничто из этого не было правдой. На самом деле ее так называемая помощь, оказываемая отцу и его близким, состояла в тайном информировании полиции о местонахождении беженцев и контрабандистов, перевозивших их сюда.

В комнате внезапно стало очень холодно. Мозг Фредрики интенсивно пытался усвоить картину, нарисованную Юханной. Уж не поэтому ли в расследовании фигурирует полицейский Вигго Тувессон?

– Я пыталась, бесчисленное количество раз, объяснить отцу, что Каролина ничуть не лучше меня. Что она даже хуже, потому что лжет и предает. Но он никогда не слушал меня. Как обычно.

Юханна выглядела решительно. Фредрика хотела даже спросить, отчего она не заплачет, но промолчала. Может, скорбь для нее дело слишком личное.

– А ваша мать? – спросил Алекс.

Фредрика навострила уши.

– Она держалась где‑то посередине, – ушла Юханна от вопроса.

– Посередине чего?

– Между мной и отцом.

– Вы имеете в виду ее взгляды?

– Да.

– А почему Каролина так не любила иммигрантов? – вставила Фредрика и сразу же поправилась: – Почему Каролина не любит  иммигрантов?

И отчетливо увидела реакцию Юханны на эту поправку – намек на то, с чем полиция уже выступила в СМИ, а именно – что теперь уже точно известно: Каролина Альбин жива.

Сначала девушка потеряла дар речи, но, собравшись, со всей силой обрушилась на Алекса и Фредрику:

– Потому что ее изнасиловал один из беженцев, которых отец прятал в подвале дома на Экерё.

– Изнасиловал? – повторил Алекс недоверчиво. – У нас не зарегистрировано заявления об этом изнасиловании.

Юханна покачала головой:

– Никто заявления и не делал. Это было невозможно – так считали отец и мать. В таком случае вся их деятельность получила бы огласку.

– Так как же они поступили? – осторожно спросила Фредрика, не понимая толком, хочется ей это узнать или нет.

– Они повели себя, как вели себя во всех остальных случаях, – мрачно произнесла Юханна.