Но тревогу, что что‑то тут не то, пересилило любопытство.

– Почему его идеи не осуществились?

– Откровенно говоря, не знаю, – ушла от вопроса Элси. – Но думаю, что его идеи вызвали разногласия в семье. Марья была в них менее уверена, чем Якоб. Затем мы услышали, что дом на Экерё переписали на дочерей. Насколько я знаю, из них никто не был причастен к деятельности отца. А уж особенно Юханна.

– Да, мы поняли, что она не вполне разделяла взгляды отца в этих вопросах, – сказала Фредрика.

Элси понизила голос.

– Свен вообще‑то не хотел, чтобы я говорила об этом, он считает, что это дело строго семейное, но все же думаю, про это можно рассказать, потому что семьи Альбин почти уж и нет. Однажды мы были дома на ужине у Якоба и Марьи, и Якоб заговорил, что хочет вернуться к своей прежней деятельности. Там были и их дочери тоже, и, когда мы принялись обсуждать положение беженцев, атмосфера сделалась очень неприятной.

– В смысле?

– Юханна стала бурно возмущаться. Не помню уж, по какому поводу, видимо, сразу по нескольким. Она расплакалась и вышла из‑за стола. Якоб тоже казался расстроенным, но он свои переживания держал в себе.

– Вы не поняли, в чем была истинная причина этого конфликта?

– Нет, абсолютно. У меня сложилось впечатление, что корень его уходит в прошлое, недаром Юханна так редко виделась с семьей. Я помню, она выкрикнула что‑то вроде «Ты опять все хочешь разрушить?», но я ума не приложу, что она имела в виду. Откуда мне знать? – Она делано рассмеялась.

– Во всяком случае, именно в тот раз Свен и рассорился с Якобом, – закончила она.

Фредрика положила ногу на ногу, чтобы спине было не так тяжело. Как здорово будет, когда ребенок родится и ее тело будет снова принадлежать только ей.

Ее взгляд остановился на руке Элси, сжимавшей стакан с водой. Рука дрожала, и веки подергивались.

Фредрика поняла, что пожилая дама хочет еще что‑то рассказать, и решила подождать.

Элси продолжала молчать, и Фредрика решила помочь ей.

– Вы уверены, что больше ничего не знаете? – тихо спросила она.

Элси сжала рот и покачала головой. Рука больше не дрожала.

– А как обстояли дела с другой дочерью, Каролиной? – спросила тогда Фредрика.

Глаза Элси заблестели.

– Скажу, как и раньше. Она не могла умереть от передозировки.

«И все же случилось именно так, – констатировала Фредрика. – Что же мы такое прозевали с этой смертью?»

– Но вы все же не так тесно общались в последние годы, – попыталась она. – Может, вы что‑то упустили?

Элси покачала головой.

– Нет, – тихо произнесла она. – Понимаете, несколько лет Каролина была девушкой нашего младшего сына Монса.

– Но…

– Знаю, – сказала Элси. – Мы ничего не сказали об этом, когда вы были здесь. Большей частью по той причине, что это была очень деликатная история и мы возлагали большие надежды на их отношения. А в тот день, когда вы побывали здесь, случилось столько всяких нестыковок…

– Я понимаю, – произнесла Фредрика, стараясь скрыть раздражение.

Люди даже не представляют, какие они создают проблемы, когда сами решают, что важно, а что не важно для полиции.

– Они недолго были вместе, ваш сын и Каролина?

Элси покачала головой и заплакала.

– Нет, к сожалению, – сказала она. – Каролина не вынесла всех его проблем, и это мы понимаем.