– Добрый день! – возвестила Ирка, шествующая первой, таким тоном, что никто бы не усомнился: день сегодня не просто добрый, а один из лучших во всей мировой истории. – А мы к вам!

– Новенькие? – безошибочно определила девушка, видимо, не наблюдавшая прежде таких жизнерадостных пациентов.

– Новенькие, – охотно согласилась моя подруга. – Но готовенькие: пришли по рекомендации вашего ВИП-пациента Петра Золотухина. Знаете такого?

Судя по тому, что улыбка девушки осталась солнечной, о том, что Петр Золотухин уже навеки выбыл из числа каких бы то ни было пациентов, она не знала.

Прекрасно, значит, опера в клинику не наведывались.

И то сказать, зачем? По их версии, Золотухин с его затейливой фобией сам нечаянно убился.

– И Петра Павловича, и Алину Васильевну, – девушка подтвердила, что знает всех Золотухиных, но я заметила, что перед этим она заглянула в компьютер.

– Так вот, мы хотим к тому же самому врачу, который лечит Золотухиных, – объявила Ирка. – Уж очень он его хвалил!

– Ее, – поправила девушка, и ее улыбка отчетливо потускнела. – Золотухины – пациенты Эммы Львовны Левиной. К сожалению, она сейчас не принимает…

– Ничего, мы зайдем позже, – пообещала Ирка.

– Я не смогу вас записать. – Девушка оторвала взгляд от монитора и виновато посмотрела на нас. – Эмма Львовна… внезапно взяла отпуск… бессрочный…

– Уволилась, что ли? – прямо спросила моя подруга, всем своим видом показывая, что это ей очень не нравится.

– Я не знаю. – Девушка тоже расстроилась. Упускать новых пациентов ей явно не хотелось. – Мне неизвестна причина отсутствия Эммы Львовны, тут не отмечено, но я вижу, что ее график сбился…

Мы с Иркой переглянулись и явно подумали об одном и том же: не иначе, Эмма Львовна, мастерица фаршировать зубы ядом, пустилась в бега!

– Хотите, я запишу вас к Артуру Гамлетовичу, он очень хороший специалист?

– Мы еще подумаем, – пообещала Ирка и, развернувшись, пошла к выходу.

– Ты рано сдалась, мы могли бы еще что-нибудь узнать об Эмме Львовне! – попеняла я подруге, догнав ее у дверей.

– Ошибаешься, мы очень вовремя ушли. – Она кивнула на стекло.

По ступенькам пружинисто поднимался старший лейтенант Касатиков.

– Стой, кто идет! – скомандовали мы, выйдя за дверь старлею наперерез.

– Вот это встреча! – Касатиков остановился, наклонил голову к плечу. – А что это вы здесь делаете?

– Это ты что здесь делаешь? – спросила я. – Только не говори, что пришел вставлять зубы. Все равно не поверим.

– И не вздумай заговаривать зубы нам, – добавила Ирка. – Все равно не получится.

– Заговаривать не буду, – неожиданно легко согласился опер. – Полковник это и сам хотел вам сообщить, но не дозвонился. Вот! – Он протянул мне смартфон, на экране которого было выведено женское лицо.

– Это что за красавица? – насупилась Ирка.

– Наша рыжая бестия? – Я оценила цвет волос незнакомки.

– Она самая, – подтвердил Касатиков.

– И кто такая? – спросила подруга. – Имя у нее есть?

– Да, и тоже красивое, – подтвердил старлей. – Нашу рыжую бестию звали Эмма Львовна Левина, работала она в этой самой клинике…

– Оп-па! – воскликнула Ирка.