– Ничего ты не понял! – разозлился Артмаэль, шагнув к архонцу. – Никто не мог ждать понимания сущности обязанностей Шиады Сирин от её сожителя христианина. Но ты – старовер, освященный Таланаром, помазанной Неллой на правление. И твой проступок неминуемо приведет к Тропам Нанданы. Но уже в виде духа, как и положено обычным людям.

Нелла бросила на Артмаэля укоряющий взгляд – он обычно не отличался горячностью. В конце концов, давно уже не мальчик в отличие от того же Железногривого.

– Я все понял, – членораздельно, отбивая каждое слово повторил Агравейн. – Сим клянусь защищать жизнь Шиады Сирин, – он упер кулак в грудь напротив сердца, – Второй среди жриц Этана, пуще своей собственной. Этого достаточно?

Артмаэль поджал губы, а Нелла усмехнулась.

– Конечно, нет. Шиада еще не согласилась.

* * *

Нелла не обманула и вместе с королями Архона примкнула к Шиаде с первым холодным лучом. Полноценно принимать участие в обряде встречи рассвета Тандарионы не могли, но присутствовать, освящаясь, почли за честь и благое знаменье для будущего страны. Нелла вела себя, как ни в чем ни бывало. Удгару она ночью наказала держать в узде сына, чего бы ни стоило, и тот, видимо, осуществил с сыном предельно серьезный разговор.

Когда все завершилось, и жрецы вернулись к обязанностям, Нелла осталась наедине с Шиадой, воссев на камнях под Дубом. Шиада пристроилась рядом, боясь открыть рот. То, о чем просил Агравейн, в случае, если Шиада согласится, было сущим предательством по отношению к Нелле. Теперь, когда все стремления Первой среди жриц были много яснее, чем прежде, Шиада не торопилась упрекать, наоборот, дрожала под оком Голоса и Длани Той что Дает Жизнь, и сминала собственное черное платье.

Храмовница протянула руку, переводя вдох, и сжала холодные пальцы Шиады.

«Я люблю тебя» – подумала женщина.

«И я люблю тебя, о, почтенная из матерей мира», – отозвалась жрица, надеясь, что Нелла сможет прочувствовать её тепло.

«Ночь в Круге у Древа, которое тебе хранить, позади. Ты уверена?» – спросила храмовница, глядя перед собой.

«Я давно уже не уверена ни в чем, кроме того, что ты всегда желаешь мне блага. Потому я сделаю то, что ты повелишь».

Нелла подняла голову вверх, и первая, еще краткая и искаженная тень от дубовой листвы легла на лицо, покрытое многочисленными крапинками давно сошедшей жреческой росписи.

«Ты знаешь, в чем твой долг?».

«Да».

«А он знает, в чем твой долг?».

«Да».

«Ты смелее, чем я думала. А он настойчивей» – даже в мыслях Шиада слышала, как храмовница посмеялась.

«Артмаэль любит тебя».

«И я его», – теперь Шиада научилась быть до конца честной с собой.

«Тогда зачем тебе Агравейн?».

«Он любит меня».

«А ты его?».

«Артмаэля я люблю теперь. Агравейна я любила всегда».

«Не говори этого им».

Шиада на этот раз помедлила с ответом.

«Прежде мне казалось, что Артмаэль будет воплощать для меня долг, а Агравейн – любовь, которой не страшны никакие смерти».

Нелла усмехнулась вслух, но слова ронять не торопилась по прежнему:

«А теперь наоборот».

Шиада пожала плечами: так и есть.

«Я скажу тебе ответ, который ты так и не успела найти на Дорогах Нанданы. Вы с Агравейном и правда много раз приходили служить Праматери прежде, но в прошлый раз ваш совместный путь был завершен. Таланар, тогда Талнур, стал высшим творением, отпущенным вам на двоих».