|
.. -- Гм! -- говорил Николай в следующую минуту, глядя на нее через очки. -- Кабы этот ваш мужичок поторопился прийти к нам! Видите ли, о Рыбине необходимо написать бумажку для деревни, ему это не повредит, раз он ведет себя так смело. Я сегодня же напишу, Людмила живо ее напечатает... А вот как бумажка попадет туда? -- Я свезу... -- Нет, благодарю! -- быстро воскликнул Николай. -- Я думаю -- не годится ли Весовщиков для этого, а? -- Поговорить с ним? -- Вот попробуйте-ка! И поучите его. -- А что же я-то буду делать? -- Не беспокойтесь! Он сел писать. Она прибирала на столе, поглядывая на него, видела, как дрожит перо в его руке, покрывая бумагу рядами черных слов. Иногда кожа на шее у него вздрагивала, он откидывал голову, закрыв глаза, у него дрожал подбородок. Это волновало ее. -- Вот и готово! -- сказал он, вставая. -- Вы спрячьте эту бумажку где-нибудь на себе. Но -- знайте, если придут жандармы, вас тоже обыщут. -- Пес с ними! -- спокойно ответила она. Вечером приехал доктор Иван Данилович. -- Почему это начальство вдруг так обеспокоилось? -- говорил он, бегая по комнате. -- Семь обысков было ночью. Где же больной, а? -- Он ушел еще вчера! -- ответил Николай. -- Сегодня, видишь ли, суббота, у него чтение, так он не может пропустить... -- Ну, это глупо, с расколотой головой на чтениях сидеть... -- Доказывал я ему, но безуспешно... -- Похвастаться охота перед товарищами, -- заметила мать, -- вот, мол, глядите -- я уже кровь свою пролил... Доктор взглянул на нее, сделал свирепое лицо и сказал, стиснув зубы: -- У-у, кровожадная... -- Ну, Иван, тебе здесь делать нечего, а мы ждем гостей -- уходы! Ниловна, дайте-ка ему бумажку... -- Еще бумажка? -- воскликнул доктор. -- Вот! Возьми и передай в типографию. -- Взял. Передам. Все? -- Все. У ворот -- шпион. -- Видел. У моей двери тоже. Ну, до свиданья! До свиданья, свирепая женщина. А знаете, друзья, драка на кладбище -- хорошая вещь в конце концов! О ней говорит весь город. Твоя бумажка по этому поводу -- очень хороша и поспела вовремя. Я всегда говорил, что хорошая ссора лучше худого мира... -- Ладно, ты иди... -- Не весьма любезно! Ручку, Ниловна! А паренек поступил глупо все-таки. Ты знаешь, где он живет? Николай дал адрес. -- Завтра надо съездить к нему, -- славный ребятенок, а? -- Очень... -- Надо его поберечь, -- у него мозги здоровые! -- говорил доктор, уходя. -- Именно из таких ребят должна вырасти истинно пролетарская интеллигенция, которая сменит нас, когда мы отыдем туда, где, вероятно, нет уже классовых противоречий... -- Ты стал много болтать, Иван. |
