|
.. Постучались в дверь, мать вскочила, сунула книгу на полку и спросила тревожно: -- Кто там? -- Я... Вошел Рыбин, солидно погладил бороду и заметил: -- Раньше пускала без спросу людей. Одна? Так. А я думал -- хохол дома. Сегодня я его видел... Тюрьма человека не портит. Сел и сказал матери: -- Давай-ка поговорим... Он смотрел значительно, таинственно, внушая матери смутное беспокойство. -- Все стоит денег! -- начал он своим тяжелым голосом, -- Даром не родишься, не умрешь, -- вот. И книжки и листочки -- стоят денег. Ты знаешь, откуда деньги на книжки идут? -- Не знаю, -- тихо сказала мать, чувствуя что-то опасное. -- Так. Я тоже не знаю. Второе -- книжки кто составляет? Ученые... Господа! -- молвил Рыбин, и бородатое лицо напряглось, покраснело. -- Значит -- господа книжки составляют, они раздают. А в книжках этих пишется -- против господ. Теперь, -- скажи ты мне, -- какая им польза тратить деньги для того, чтобы народ против себя поднять, а? Мать, мигнув глазами, пугливо вскрикнула: -- Что ты думаешь?.. -- Ага! -- сказал Рыбин и заворочался на стуле медведем. -- Вот. Я тоже, как дошел до этой мысли, -- холодно стало. -- Узнал что-нибудь? -- Обман! -- ответил Рыбин. -- Чувствую -- обман. Ничего не знаю, а -- есть обман. Вот. Господа мудрят чего-то. А мне нужно правду. И я правду понял. А с господами не пойду. Они, когда понадобится, толкнут меня вперед, -- да по моим костям, как по мосту, дальше зашагают... Он точно связывал сердце матери угрюмыми словами. -- Господи! -- с тоской воскликнула мать. -- Неужто Паша не понимает? И все, которые... Перед нею замелькали серьезные, честные лица Егора, Николая Ивановича, Сашеньки, сердце у нее встрепенулось. -- Нет, нет! -- заговорила она, отрицательно качая головой, -- Не могу поверить. Они -- за совесть. -- Про кого говоришь? -- задумчиво спросил Рыбин. -- Про всех... про всех до единого, кого видела! -- Не туда глядишь, мать, гляди дальше! -- сказал Рыбин, опустив голову. -- Те, которые близко подошли к нам, они, может, сами ничего не знают. Они верят -- так надо! А может -- за ними другие есть, которым -- лишь бы выгода была? Человек против себя зря не пойдет... И, с тяжелым убеждением крестьянина, он прибавил: -- Никогда ничего хорошего от господ не будет! -- Что ты надумал? -- спросила мать, снова охваченная сомнением. -- Я? -- Рыбин взглянул на нее, помолчал и повторил: -- От господ надо дальше. Вот. Потом снова помолчал, угрюмый. -- Хотел я к парням пристегнуться, чтобы вместе с ними. Я в это дело -- гожусь, -- знаю, что надо сказать людям. |
