Пейджет знала, что должна бежать. Должна осудить его за низменность и аморальность, но теперешние ощущения было все, чего она жаждала, никогда прежде не испытывая. Она страстно желала этого. И получила гораздо больше и гораздо лучше, чем могла мечтать... В ее воображении такого вообще не было. А здесь был Джейми. Его губы. Его руки. Разум отмахивался от потрясенного шепотка в мыслях. Она не хотела думать. Хотела лишь чувствовать.

Она хотела этого. И он ответил на ее желание. В настоящий момент ничто другое не имело значения. Ни то, что это Джейми – заклятый враг из детства. Ни то, что он брат Оуэна.

Он уделил внимание второй груди, и Пейджет снова застонала, запрокинула голову и оперлась затылком о дерево, в то время как рот Джейми мучил другой ее сосок.

Погладив спину, рука Джейми пробралась под ее плащ, медленно и неуклонно опускаясь ниже, и уверенно нашла ее попку. Обхватив ее одной рукой, он подтянул девушку выше, прижимая к свидетельству своей мужественности. Даже через юбки она почувствовала и поняла, что это было, почувствовала доказательство его желания.

Ощущая, как тянет низ живота. Пейджет изогнулась, инстинктивно желая до боли вжаться в Джейми. Она подняла ногу, пытаясь обернуть ее вокруг него, чтобы стать ближе, удовлетворить отчаянную потребность своего лона.

Джейми одобрительно зарычал и, подняв голову от ее груди, снова поцеловал. В этот раз Пейджет не колебалась. Она встречала его губы, его язык своим собственным, беря почти столько же, сколько давала.

Обхватив ее за бедро, поддерживая ногу, граф устроился между развилки ее бедер, толкнувшись в место, где она пылала и пульсировала. Пейджет застонала ему в рот, в возбуждении тесно прижимаясь к нему, не в силах стоять.

– Джейми, – простонала она его имя, тоненько, отчаянно, как мяукнула. – Пожалуйста. – Ее призыв, нужда в нем, нужда в большем была очевидна даже для собственных ушей.

Постепенно Джейми успокоился, его рот отстранился. Пейджет потянулась к его губам с тихим горестным звуком, рука взлетела к его лицу, пытаясь вернуть.

Его тело расслабилось, и он выпустил бедро девушки. Ее нога мягко скользнула на землю, подрагивая, как ни пыталась Пейджет ее контролировать. Джейми постепенно отодвинулся.

– Пейджет, – прохрипел он. – Мы должны остановиться.

– Почему? – Пейджет непонимающе заморгала, сосредоточив затуманенный взгляд на его внезапно посуровевшем лице. Челюсти сжаты. Глаза беспощадны. Нет. Она не хотела снова видеть этого Джейми. Ей нужен был Джейми с полуприкрытыми глазами и обжигающими губами.

– Ты принадлежишь Оуэну. Всегда принадлежала.

Слова были подобны ударам.

– Почему все в этом так убеждены? – Пейджет хотелось топнуть ногой, запрокинуть голову и завопить.

– А почему ты – нет? Ты его любишь. Вы двое были неразлучны. Я прекрасно это помню. Никто из вас не проявлял хоть какого-то интереса к мой жизни.

Что это в его голосе? Ревность? Боль? Она не знала, относилось это к ней или его брату – возможно, к обоим, – но, тем не менее, услышала. Внезапно Пейджет вспомнила его верхом на лошади, как он смотрит, как они с Оуэном взбираются на каменную стену, уверенные, что он не сможет перепрыгнуть. Они были детьми. Несмышлеными и неразумными в стремлении оставить его в стороне. Теперь от этого воспоминания ей стало стыдно.

– Мне жаль, – пробормотала она.

Ошибкой было сказать это. Она тут же поняла. Взгляд Джейми заледенел.

– Не надо. Оставь свою жалость.

– Мы не были… очень добрыми к тебе. Теперь я это вижу. – «Вижу, что ты был одинок. Может, поэтому ты до сих пор…»

– Прекрати, – прорычал он.