– Далее, каким образом мы убедим русских? – спросил Джек. – Это может рассматриваться в Москве как внушительная потеря лица.

– Нам придётся объяснить им создавшуюся проблему. В конце концов, опасность угрожает России, – заметил Адлер.

– Но они не относятся к числу посвящённых. Они захотят узнать все подробности, ведь здесь мы говорим об их национальной безопасности, – напомнил Гудли.

– Тебе известно, кто сейчас находится в Москве? – спросил Фоули у президента.

– Джон?

– «Радуга Шесть». Джон и Динг знакомы с Головко, а Головко является главным советником Грушевого. Это хороший и удобный тайный канал. Имей в виду, это подтверждает, что на него была нацелена ракета при покушении на площади Дзержинского. Может быть, Сергей Николаевич не почувствует себя лучше, узнав об этом, но лучше знать, чем догадываться.

– Ну почему эти глупые гребаные люди не заявят просто, что раскаиваются в том, что застрелили двух священников? – раздражённо спросил Райан.

– А почему ты не подумал о том, что гордыня относится к числу семи смертных грехов? – спросил в ответ директор ЦРУ.

* * *

Портативный телефон Кларка был связан со спутником, и в него была встроена система кодирования. Фактически это была пластиковая карточка толщиной в четверть дюйма, что давало возможность прижимать телефон плечом к уху. Подобно большинству таких телефонов, ему требовалось время для синхронизации с другим телефоном, по которому говорил собеседник. Благодаря тому, что канал связи проходил через спутник, время синхронизации было более продолжительным.

– Канал безопасен, – произнёс наконец синтетический женский голос.

– С кем я говорю?

– Эд Фоули, Джон. Как тебе нравится в Москве?

– Здесь нам приятно. В чем дело, Эд? – спросил Джон. Директор ЦРУ звонил из Вашингтона по кодированной линии не для того, чтобы обмениваться любезностями.

– Отправляйся в посольство. Мы хотим, чтобы ты передал донесение.

– В чем оно заключается?

– Отправляйся в посольство. Там тебя ждут. О'кей?

– Понял. Конец связи. – Джон выключил телефон и снова вошёл в клуб.

– Что‑нибудь важное? – спросил Чавез.

– Нам нужно ехать в посольство, чтобы повидаться кое с кем, – ответил Кларк, делая вид, что недоволен перерывом в спокойном течении дня.

– Тогда увидимся завтра, Иван и Доминго. – Кириллин поднял свой стакан в качестве салюта.

– Что случилось? – спросил Чавез, когда они отошли на тридцать футов.

– Не знаю, но меня вызвал Эд Фоули.

– Что‑нибудь важное?

– Думаю, нам придётся подождать, пока не прочитаем документ в посольстве.

– Кто поведёт машину?

– Я. – Джон знал Москву относительно хорошо, впервые познакомившись с ней во время миссий в семидесятых годах. Тогда он был бы счастлив навсегда забыть о ней. В то время возраст его дочерей был примерно таким же, как нынешний возраст его внука.

Через двадцать минут они доехали до посольства, а самым трудным оказалось объяснить морскому пехотинцу, стоящему у входа, что они действительно имеют право войти в здание после окончания рабочего времени. Тут им помог человек, который ждал их внутри, Том Барлоу. Морские пехотинцы знали его, и он знал их, так что все решилось достаточно мирно.

– Из‑за чего такой шум? – спросил Джон, когда они вошли в кабинет Барлоу.