– Президент, – ответил Кларк.

– Ваш Райан – хороший товарищ, Ваня, и благородный человек. – Головко сделал паузу. – Я вижу, что вы улучшили возможности разведки с участием человеческого фактора в Лэнгли.

– Возможно, это хорошая догадка, но мне ничего не известно об источнике этого документа, директор Головко, – ответил Кларк.

– Это, как вы у себя говорите, горячая информация.

– Да, можно сказать и так, – согласился Джон, наблюдая за тем, как Головко перевернул страницу.

– Вот сукин сын! – заметил Головко, проявив наконец какую‑то эмоцию.

– Да, я придерживаюсь такого же мнения, – принял участие в разговоре Чавез.

– Они хорошо информированы. Это не удивляет меня. Не сомневаюсь, что у них в России обширная шпионская сеть, – заметил Головко, и в его голосе прозвучал гнев. – Но здесь они обсуждают прямую и неприкрытую агрессию.

Кларк кивнул.

– Да, похоже на это.

– Этой информации можно верить? – спросил Головко.

– Я всего лишь почтальон, господин директор, – ответил Кларк. – Не могу поручиться ни за что, сказанное здесь.

– Райан слишком хороший товарищ, чтобы играть роль провокатора. Это безумие. – И Головко рассказал гостям, что у него нет агентов в китайском Политбюро. Это удивило Джона. Редко случается, чтобы ЦРУ превзошло русских в области разведки.

Головко посмотрел на них:

– Когда‑то у нас был источник такой информации, но его больше нет.

– Я никогда не работал в этой части света, господин директор, за исключением службы в военно‑морском флоте много лет назад. – И китайская часть его службы, сказал про себя Джон, заключалась в том, что он напивался пьяным и спал с проститутками в Тайбее.

– Мне довелось несколько раз побывать в Пекине в составе дипломатической делегации, но это было давно. Не могу сказать, что я действительно понимал этих людей.

Головко окончил чтение документа и положил его на стол.

– Мне можно оставить его у себя?

– Да, сэр, – ответил Кларк.

– Почему Райан решил передать его нам?

– Я всего лишь промежуточная инстанция, Сергей Николаевич, однако думаю, что причина заключается в самом документе. Америка не хочет, чтобы Россия ослабла.

– Благородный мотив. Какие уступки вам потребуются?

– Насколько мне известно, никаких.

– Знаете, – заметил Чавез, – иногда просто хочется быть хорошим соседом.

– На уровне отношений между государствами? – В голосе Головко прозвучал скепсис.

– Почему бы и нет? Разве в американских интересах видеть Россию униженной и ограбленной? Между прочим, насколько велики эти новые месторождения? – спросил Джон.

– Они огромны, – ответил Головко. – Меня ничуть не удивляет, что вам известно о них. Наши усилия сохранить это в секрете не были слишком серьёзными. Нефтяное месторождение не уступает саудовским, а залежи золота исключительно богаты. Потенциально эти открытия могут спасти нашу экономику, могут сделать нас по‑настоящему богатой страной, хорошим партнёром Америки.

– Тогда вы понимаете, почему Джек послал нас к вам. Если Россия достигнет процветания, мир станет лучше для обеих стран.

– Вы так считаете? – Головко был умным человеком, но он вырос в мире, где Америка и Россия часто желали смерти друг другу. Подобные мысли уходят с трудом, даже у человека с таким живым умом, как Головко.

– Да, мы так считаем, – подтвердил Джон.