— Проходите в кабинет по одному, — гаркнул он в коридор, не заботясь о вежливом тоне, и вернулся в комнату с видом человека, который уже понял: весёлое закончилось, теперь будет скучная работа.

Подхватил одно из кресел, тяжёлое, с резной спинкой, и без усилий придвинул его к окну, аккуратно, но решительно, устроившись рядом со мной — как грозный экзаменатор на вступительных испытаниях.

Затем, не говоря ни слова, распахнул шторы. Поток дневного света хлынул в кабинет, залив пол и стол яркими пятнами. Я прищурился, а он с готовностью пояснил:

— Пусть свет им в глаза светит.

— Зачем? — уточнил я, слегка повернув голову в его сторону. Интерес был скорее академическим — может у него и правда есть план.

— Проверка лишней не будет, — серьёзно отозвался Морозов. — Вдруг кто зашипит или в пепел рассыплется. Мы ж не знаем, с кем имеем дело.

— Тогда и свяченой водой надо было запастись, — заметил я, глядя, как солнечные блики ложатся на край стола.

— Так, другой в доме мы не держим, — пожал плечами Морозов, будто речь шла о соли или лавровом листе. — В колодец ещё в прошлом веке жрец свалился. Просидел там всю ночь до самого утра. Пока ваш дед его не вытащил — с помощью верёвки и кобылы. Молился он так истово, что с тех пор вода в колодце навсегда считается свячёной.

Я медленно повернул к нему голову.

— А как жрец туда свалился?

— Никто не ведает, — ответил Владимир с тем спокойствием, с каким говорят о вещах, давно принятых на веру. — Но после того случая он зарекся пить хмельное и больше в наших краях не появлялся. Говорят, укатил за Уральские горы и там основал приход. Так вот, какие у нас, из Северска, серьезные люди выходят.

— Убегают, — поправил я, едва сдержав улыбку.

— Уходят в люди, — упрямо повторил воевода, и в этот момент дверь кабинета со скрипом отворилась. Начиналось собеседование, и Морозов тут же выпрямился, словно ничего и не рассказывал — будто не вспоминал сейчас, как кто-то освятил целый источник воды личным падением.

Глава 2

Собеседование

Первой в кабинет вошла высокая девушка в деловом костюме, слегка не по погоде открывающим фигуру. Пиджак был тесным, а юбка была коротковата и для северных широт, и для собеседования. Каблуки цокали по полу, будто девица шла не на должность секретаря, а на подиум.

— Сразу нет, — спокойно, но твёрдо произнёс я, даже не дожидаясь, пока кандидатка займёт предложенное кресло.

— А что не так? — с лёгким возмущением уточнила она, сведя тонкие брови у переносицы в суровую арку.

Морозов тяжело вздохнул и покачал головой с видом старого волка, которого снова пытаются убедить, что розовые зайцы — это норма.

— Нам нужен помощник, — произнёс он медленно, с расстановкой, — за которым не станет увиваться половина дружины. А то у нас, знаете ли, не конкурс красоты и не отдел сердечных дел.

— Это ведь не моя проблема. Я не виновата, что слишком красивая, — подбоченилась девушка с выражением правоты на лице.

При этом пиджак, и без того сидевший на ней туго, с явным протестом отозвался — шов на боку с резким треском разошёлся, как будто сам не выдержал пафоса момента.

— Но ваша беда, что вы не умеете выбирать одежду по размеру, — с невозмутимым видом произнёс Морозов, не поднимая брови ни на миллиметр.

Девушка фыркнула, что-то едва слышно пробормотала, и, не попрощавшись, вышла прочь, оставив за собой шлейф духов и лёгкое напряжение в воздухе.

— Красивая, — резюмировал воевода, усаживаясь поудобнее и кивая в сторону двери, будто сомнений тут быть не могло.