Лекарь усмехнулся. Не зло, скорее, так, как усмехаются взрослые, когда слышат от юноши нечто в духе «я просто мимо проходил, когда старшие дымили». Но спорить не стал. Просто аккуратно поднял книгу, не торопясь, как будто смаковал момент, и сунул её в свой саквояж. Потом потер ладони. И я сразу почувствовал едва уловимый всплеск силы, тонкий, будто по коже пробежал очень слабый электрический разряд.

Мужчина сделал несколько простых движений пальцами, и рядом с кроватью, в полушаге от меня, медленно выросла прозрачная, словно сотканная из легкого тумана фигура, похожая на анатомический атлас. Внутренние органы подсвечивались мягким красным светом, будто тихо пульсировали в такт дыханию.

— Повезло вам, — не отрывая взгляда от фигуры произнес лекарь. — Медведь едва зацепил вас со спины, практически пробив силовой щит. Повезло, что в поместье Кирова оказался весьма способный лекарь, который талантливо закрыл раны. Так что шрамов не останется. Вам стоит поблагодарить князя за то, что он не оставил вас в беде.

Я слушал, не перебивая. Пульс уже выровнялся, голова не кружилась, но слабость пока держала тело в постели. Лекарь тем временем продолжал:

— Вы потеряли много крови. Но организм молод и со всем справится. Всё остальное в пределах нормы. Даже проверка на алкоголь не дала результатов.

Я нахмурился:

— Какая ещё проверка?

Он взглянул на меня со снисходительной улыбкой.

— Ваш папенька был уверен, что вы от зверя убегали в состоянии… ну, скажем, глубокой рассеянности сознания. Я не спрашивал, откуда у него такие мысли. Но проверку он потребовал не один раз.

Лекарь говорил спокойно, без иронии, почти между делом. Но взгляд бросил выразительный. Прямой, внимательный, чуть выжидающий.

Я усмехнулся, и пояснил без удовольствия:

— Возможно, у него были на то причины.

— То есть вы впрямь в здравом и трезвом уме решили сократить дорогу через закрытую территорию, — проговорил лекарь. — Где живут дикие животные. И вам особенно «повезло» попасть прямо на участок, где обосновался тот самый неприятный медведь.

Я повернул голову на подушке, не спеша, и посмотрел на него поверх плеча. И поинтересовался, стараясь, чтобы голос прозвучал ровно.

— А бывают приятные медведи?

Лекарь хмыкнул, видимо, догадавшись, что я не собираюсь каяться:

— Именно с этим на редкость сложно работать, — вздохнул он. — Сила на него практически не действует. Таких зверей почти не осталось, и именно потому его и доставили сюда. Мастер Киров имеет слабость к таким вот… экспонатам.

Я вяло кивнул. Нахмурился, покосился на стоявший на столике графин, но, поняв, что всё равно не дотянусь, только тяжело вздохнул. Почти все в Империи знали: князь Киров коллекционировал редких животных с тем же вкусом, с каким другие собирали оружие, фарфор или миниатюры. Его парк был закрыт, но при этом хорошо обустроен. Никакой жестокости, с животными. Даже наоборот, простор, защита, присмотр. Никто не мог упрекнуть князя в халатности. Даже этот медведь, несмотря на всю опасность, содержался в идеальных условиях.

Лекарь чуть подался вперёд, поправил поднос с графином на столике, и менторским тоном добавил:

— Судя по всему, вы не заметили табличку на входе.

Голос мужчины был спокойным, как у лектора в университете, который терпеливо обьяснял недалекому студиозусу очевидные вещи. Я не ответил. Просто чуть отвёл взгляд. Потому что таблички на ограде парка не было. Ни предупреждающей, ни запретной. Но я почти не сомневался, что она появится. И окажется ровно там, где положено, если я вдруг решу вернуться и пересмотреть маршрут.

— Я не собираюсь жаловаться, если вы об этом, — тихо сказал я.

Лекарь кивнул, будто и не ждал другого ответа.