|
Но, может быть, она не прожила здесь тридцати лет? В конце концов Мегрэ почувствовал, что его стесняет этот мальчик, преисполненный самых благих намерений и не отводивший от него испытующего взгляда, словно он пытался разгадать тайну этого иностранца, неожиданно возникшего в его мире. Ладно! Пора было спускаться. Мегрэ остановился раскурить трубку, а сам продолжал вбирать в себя здешнюю атмосферу; он представлял себе молодого человека, белокурого, щуплого, - он поднимался по этой самой лестнице со скрипкой под мышкой, а другой, волосы у которого уже поредели, играл на кларнете, сидя у окна и глядя на улицу. - Хэлло! Мегрэ нахмурился. Должно быть, он изрядно переменился в лице, потому что человек, который поднимался ему навстречу, - а это, конечно, был О'Брайен, - только улыбнулся ласково и тонко, как улыбаются рыжие, и звонко расхохотался. Из какой-то странной стыдливости Мегрэ смутился и неловко пробурчал: - Я думал, вы не занимаетесь этим делом. - А кто вам сказал, что занимаюсь? - Не скажете ли вы, что пришли навестить родню? - Primo (Во-первых (лат.)), ничего невозможного в этом не было бы - родня бывает разная. Капитан был в хорошем настроении. Понял ли он, зачем Мегрэ пришел в этот дом? Во всяком случае, ему стало ясно, что у его французского коллеги сегодня утром были какие-то переживания; это его тронуло, и он смотрел на Мегрэ более дружески, чем обычно. - Не буду с вами хитрить. Я искал вас. Пойдемте отсюда. Мегрэ уже спустился этажом ниже, но вдруг спохватился, поднялся на несколько ступенек и дал серебряную монетку мальчику, который не подумал сказать «спасибо». - Ну как, начали уже понимать, что за город Нью-Йорк? Бьюсь об заклад, сегодня утром вы разобрались в нем лучше, чем если бы целый месяц провели в «Сент-Рейджи» или в «Уолдорфе». Оба машинально остановились на пороге и поглядели на лавчонку напротив, на портного, сына старика Анджелине, который орудовал утюгом, - у бедняков нет времени предаваться скорби. Машина с эмблемой полиции остановилась в нескольких метрах от них. - Я зашел к вам в гостиницу. Мне сказали, что вы рано ушли, и я сообразил, что найду вас здесь. Не думал только, что придется подниматься на пятый этаж. Легчайший укол иронии, намек на то, что он обнаружил в этом тучном французском комиссаре некоторую чувствительность, пожалуй, даже сентиментальность. - Если бы у вас были привратницы, как у нас, мне не надо было бы топать по всей лестнице. - Вы думаете, что ограничились бы разговором с привратницей? Они сели в машину. - Куда поедем? - Куда хотите. Сейчас это уже не имеет значения. Просто подвезу вас поближе к центру, чтобы этот квартал не омрачал вам настроение. О'Брайен закурил трубку. Машина тронулась. - Должен сообщить вам неприятную новость, дорогой комиссар. Почему в голосе капитана чувствовалось нескрываемое удовлетворение? - Жан Мора нашелся. Нахмурив брови, Мегрэ повернулся и бросил на него пристальный взгляд. - Неужели это ваши люди... - Э, бросьте! Не будьте завистливым. - Тут не зависть. |
