|
Тем не менее я по-прежнему видел его достаточно отчетливо. Да, это был именно тот чело-век, которого я убил, чье тело расчленил и разбросал по всему Манхэттену. Видение было настолько явственным, что ме¬ня почти физически затошнило. Только одна мысль спасала меня, не позволяя окончательно впасть в па¬нику: он разговаривал со мной. Однажды, еще в смерт¬ной жизни, Дэвид сказал, что не станет убивать вам¬пира, потому что вампир может побеседовать с ним. Кажется, именно так он выразился? А этот чертов призрак говорил со мной! – Мне нужно поговорить с тобой о Доре, – ска¬зал он. – Я уже сказал, что не причиню вреда ни ей, ни кому-либо еще, ей подобному, – ответил я. – Послу¬шай, зачем ты пришел сюда. Ведь поначалу ты даже не подозревал, что я знаю о Доре. Ты собирался рас¬сказать мне о ней? – Совершенно верно. Приятно сознавать, что мой убийца сообразителен и способен разум-но мыс¬лить. Кроме того, моя смерть так или иначе ему глубо¬ко небезразлична. Я прав? – Он от-пил еще глоток «Сазерн Камфорт», аромат которого мне нравился – Любимый напиток Дженис Джоплин. Не знал? – по¬яснил он, имея в виду покойную уже певицу. Я ее тоже любил. – Выслу-шай меня, пусть даже из любо¬пытства, мне без разницы. Но только выслушай вни¬мательно. Поз-воль мне рассказать тебе о Доре и обо мне. Я хочу, чтобы ты знал. Я хочу, чтобы ты узнал, кто я и какой я на самом деле, а не в твоем представлении. Я хочу, чтобы ты присмотрел за Дорой. И еще. Там, в квартире, осталось кое-что, и я хотел бы… – Плат Вероники, висящий в рамке на стене? – Нет. Это ерунда. То есть это, конечно, ценная вещь, ей уже четыреста лет. Но при нали-чии денег раздобыть нечто подобное совсем не трудно. Ты ведь внимательно осмотрел мою квартиру, да? – Почему тебе так хотелось подарить этот плат Доре? – спросил я. Мой вопрос несколько охладил его пыл. – Ты подслушивал наши беседы? – Он был по¬ражен. – Множество раз. Роджер задумался, осмысливая новость, взвешивая и оценивая ситуацию. Он производил впечатление че¬ловека разумного, осторожного, но в данный момент совершенно искреннего. – Ты сказал, что я должен «присмотреть за До¬рой», – продолжал я. – Я правильно тебя по-нял? Присмотреть за ней? Что ж, это меняет дело. Но ка¬кого черта ты собираешься рассказывать мне о своей жизни? Ты обращаешься не по адресу. Я тебе не су¬дья, тем более после смерти. Мне нет совершенно ни¬какого дела до того, как и почему ты стал тем, кем стал. А что касается оставшихся в квартире ценнос¬тей… Чего ради призраку заботиться о такого рода ве¬щах? Задавать подобный вопрос было, конечно, не со¬всем честно с моей стороны. И мы оба это понимали. Вполне естественно, что его не могла не беспокоить судьба накопленных сокровищ. И тем не менее он вос¬стал из мертвых именно ради Доры, и только из-за нее. Его волосы еще больше почернели, текстура тка¬ни, из которой было сшито пальто, про-явилась от¬четливее. Теперь я мог различить даже переплетение шелковых и шерстяных нитей. Я видел его тщательно ухоженные, отполированные ногти с профессиональ¬но сделанным мани-кюром. Точно такие же, какие я совсем недавно зарыл в куче мусора вместе с руками. Насколько мне помнилось, несколько минут назад я не мог видеть такие детали. – Господи Иисусе! – прошептал я. – Ты испуган больше, чем я, – со смехом заметил Роджер. – Где ты сейчас, скажи! – Ты о чем? – удивился он. – Вот он я, сижу ря¬дом с тобой. Мы в Виллидж, в каком-то ба-ре. Что ты имеешь в виду, спрашивая, где я? Если мое тело, то те¬бе не хуже, чем мне, известно, где именно ты зарыл его части. – Поэтому ты и преследуешь меня после смерти? – Ничего подобного. |
